- Кто спит, тот обедает... - шепотом повторила девушка, задумавшись над показавшимися ей странными словами. - Смотри. Пока горячее, - она поняла, что не сможет остановить юношу от скорого побега в палатку, а потому оставила его в покое. Свежая еда, по мнению охотницы, во много раз вкуснее разогретой, а тем более холодной. В подобную погоду каша с мясом быстро остывала. Но Франческа не беспокоилась. Она принялась за еду, поначалу даже не жевала, стараясь проглотить горячие куски. Рана и усталость в купе к голоду после тяжелого перехода сказывались. Когда девушка немного насытилась, она заметно подобрела. Обстановка как будто улучшилась, а тупая боль отступила. Теплую еду девушка запила вином из фляги, которую положила рядом с одним из предохраняющих валунов, чтобы жидкость нагрелась. Ей больше нравилось теплое вино.
Отставив пустую миску, девушка передала флягу с вином Кенсеру. - Оно неплохое, только градуса и сладости не хватает, - предварила она ответ на вопрос. - Я не нервничаю... паренек, он... - Франческа помолчала, подбирая слова. - Он чудной. И мне жаль его утраты, - девушка порадовалась, что никто не принялся ее утешать за озвученную ложь о смерти родителей, иначе бы она почувствовала себя неловко. Хотелось как-то выразить соболезнование спутникам, но слова пусты. Слова ничем не помогут, а в случае с Хэлаксом всяческие материнские чувства северянке чужды. Она плохо ладила с человеческими детьми, зато умело заботилась и любила вверенных ей в опеку животных. Снежка она вырастила. Это маленькое неловкое создание, появившееся в крови и плевеле, которое облизала и освободила мать, первые часы не умеющее толком ходить, постепенно росло, озорничало, прыгало как горный козел однолеткой и скользило зимой на озерном льду, словно попавший в ловушку незадачливый лось, набирало со временем вес, стать, обзаводилось скверным горделивым характером, как и все подопечные Франчески, потому что девушка ничто так не ценила в живых разумных существах как индивидуальность и силу воли, хоть и подчиняла и объезжала зверя, но без ущерба хрупкому не укоренившемуся "Я", и терялась при контакте с людьми. Она умела угрожать и запугивать, даже дать в морду не постесняется, но это не то, как надо обращаться с детьми.
- Пффф, - выдохнула Франческа, пригладив волосы. - Хорошо, что ты здесь, - девушка положила подбородок на плечо Кенсера и сжала указательный палец. На севере не было принято показывать эмоции, но охотнице было важно, чтоб монах знал, что его обществу рады, какое бы прошлое не завело его в далекие ледяные земли.
- Я, пожалуй, пойду спать, - девушка омыла снегом миски, повесила ожерелье из гоблинских ушей на торчащий от палатки колышек, и вошла внутрь, застыв в темноте и позволяя глазам привыкнуть. Требовалось не раздавить Хэлакса, пока она будет стаскивать доспех и забираться в заранее разложенный спальник. Совсем не хотелось лезть в холодные вещи. И так каждый раз. Мальчишка спал или делал вид, что заснул, хотя после трудного дня она отрубится, едва приняв горизонтальное положение. Франческа, сжав зубы, освободила себя от кожанки. На спальнике лежало сложенное квадратом теплое одеяло. На рану в темноте смотреть не было смысла. Девушка стянула теплые сапоги и быстро забралась в холодный спальник, постаравшись не наделась много шума. Она придвинулась к пареньку, чтобы сберечь тепло, и накрыла их обоих вначале теплым одеялом, а потом и своими мехами. Подумала было погладить мальчишку, но только стеснительно протянула руку, легонько приобняв. И провалилась в сон, слабо дрожа, пока ткань не нагрелась.