Элеинэль не могу ему ответить, так как был полностью поглощён борьбой с демоном. Пусть и ненадолго, но магия дала эльфийскому волшебнику, полностью перенять проклятье учителя. Примерить на свою шкуру все прелести борьбы, что вёл его наставник.
И когда синхронизация достигла своего пика, двери в тренировочный зал распахнулись, впуская внутрь шестерых человек. Никто толком не успел ничего сделать, видимо молоденький жрец Суне начал свою молитву ещё загодя, боясь ошибиться перед высокими господами и потому, только завидев троицу, перепачканную в кровь. Юноша привёл в действие исцеляющую песнь, закончив её слова. Золотистый свет залил залу, Целитель, охнув, кинулся к Рэасаэлю, он-то уже знал, что мага нельзя исцелять молитвами, каково же было его удивление, когда вместо мастера Рэаса, вскрикнул его ученик…
Четверо молодецких ребят, играя мышцами, также кинулись в сторону магов, дабы поймать оседавшую на пол парочку. Они в силу больших мускул вообще ни о чём не думали. Эти детины были заняты тяжёлой работой и иногда вот такими вот развлечениями, навроде таскания благородных израненных и/или потерявших сознание особ до лазаретов и их покоев. Данная работа казалась людям забавной, особенно учитывая, что их хозяева весили едва ли больше молодого барана.
Лоран следовал за громилами, опасно косящимися на клинок в его хрупкой, женственной руке, всё ещё знающей с какой стороны наносить удар, чтобы сделать его смертельным, а как можно лишь просто ранить – почти не болезненно, но очень обидно, поставив на коже знак унижения, полученный от благородных господ. Поэтому слуги двигались очень резво и уже через несколько минут вбежали в комнату архимага.
- Положите их на постель, обоих, - поморщился воин, не знаю, как скажется на отключившейся парочке их разделение друг от друга. Так бы он усадил эльфийского мага в кресло… но если заклинание, благодаря которому Элеинэль принял на себя удар за своего учителя, разорвется, то всё это будет напрасно. Уж лучше подавиться собственным презрением, но обеспечить для Рэаса максимальную безопасность.
- Сделано, госпожа, - поклонившись, произнёс один из громил.
- Я не госпо… а, ладно, - Лоран решил не реагировать больше на подобное обращение. – Можете идти.
Поняв, что не может сделать больше ничего полезного, девушка подвинула небольшой пуфик, стоящий у окна, к постели брата, села на него и принялась долгим, беспокойным взглядом смотреть на лицо близнеца. Слуги уже давно, суетливо кланяясь, покинули эту комнату, оставив старшего Эль’Райнера со своим братом и Элеинэлем – оба были без сознания. И если на ученика Рэаса, по большей части, эльфийке было наплевать, то сам маг вызывал у неё странные чувства. Она видела, что Рэасаэль действительно изменился: его лицо стало совершенно другим, хотя манеры поведения, характер – о, всё это осталось прежним… частично. Всё же, состояние здоровья брата накладывало свой отпечаток.
Размышляя над этим, принцесса вдруг подумала, что сама не могла бы сказать, как сильно она похожа на великого и знаменитого воина Лорана Эль’Райнера - похитителя женских сердец и беспрекословного чемпиона по втравливанию себя в неприятности, из которых он тотчас же выбирался с новыми трофеями и самоуверенной улыбкой на лице. Внутренне, во всяком случае, как Лоран всё ещё считал, он остался прежним. Но какого теперь Рэасу смотреть на эту золотоволосую девушку и признавать в ней своего брата? Даже голос, и тот стал иным – очень ярким, очаровательным и непревзойденно мелодичным, настолько, что многие обладательницы дворянского титула принесли бы кровавые жертвы богине смерти, лишь бы самим разговаривать столь милым, соблазнительным тембром голоса, завораживающим мужские сердца. Думая о себе прежнем, Лоран вспоминал, как весело флиртовал со своими потенциальными любовницами, заманивая их в постель. Да, голос воина был грубым, добродушным и ничем иным, пожалуй, не выделяющимся, но для Рэасаэля так звучал его брат, а сейчас она… она просто женщина, на которых эльфийский архимаг никогда не обращал внимания.
«Должно быть, ему очень тяжело воспринимать меня таким, - подумала девушка, нежно проводя ладошкой по щеке близнеца. – Но я остался прежним. Изменилось тело, да, но не сознание. Я всегда буду рядом и позабочусь о тебе, братец… там, где от меня будет польза. Прости меня. Прости за то, что из-за меня ты вновь вынужден бороться за свою жизнь, а я ничем не могу тебе помочь. Лишь сидеть… и наблюдать, как ты умираешь, когда за твоё будущее борется тот, чьи чувства к тебе я презираю. И всё же, он может тебя вытянуть из того ада, в котором ты сейчас находишься, а я - нет».
Кожа Рэаса была мертвенно-бледной – такой же, как и ночью, когда все целители столицы боролись за его жизнь. Красивые светлые локоны растрепались по подушке; на лбу мага, отражаясь в танцующих языках пламени домашнего камина, сверкали капли пота. Лоран аккуратно вытер их холодной тряпкой, после чего, с какой-то странной нежностью принялся гладить волшебника по волосам.
- Не уходи, братец, - тихо начала девушка, всё понижая и понижая свой голос, пока тот и вовсе не стал похож на шёпот. – Ты самый близкий человек, который у меня остался. Я уже знаю, что если ты умрёшь, то я вновь стану самим собой… но зачем мне прежнее тело, если рядом не будет тебя? Так что, прошу тебя, открой глаза. В мире ещё так много того, что ты можешь узнать и записать в своих чертовых книгах…
Пока она говорила это, принцесса дома Эль’Райнеров с удивлением поняла, что её глаза наполняются слезами. Новое, непривычное ощущение заставило её крепко зажмуриться, надеясь, что внутренняя боль уйдёт.
- Как странно… - пробормотала она. – Мне так плохо, словно это я сейчас лежу при смерти, а не ты. И слёзы никак не останавливаются…
Девушка всхлипнула и помотала головой, размазывая своими ладошками по щекам влажные, солёные дорожки. Лоран никак не мог взять себя в руки. Ранения были привычными для воинов, и его близнец никогда не относился к исключениям. Прежде они с братом не раз бывали в разных передрягах, но никогда он не реагировал на происходящее подобным образом. Ведь всё как-то обходилось… в то время Лоран тоже не находил себе места и сидел возле постели младшего Эль’Райнера, раз за разом гоняя слуг за нужными препаратами и компонентами для лечения, но, в конечном счёте, Рэас выкарабкивался. Так почему, именно сейчас ему так плохо… так больно?
Словно из груди заживо вырезают сердце.
- Не умирай, брат, - дрожащим голосом прошептала эльфийка, склоняясь над волшебником. – Ты мне... Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужен.
Её взгляд не отрывался от глаз Рэасаэля, закрытых, но, как она знала, всё ещё похожих на два глубоких, прекрасных, полных золота озера, пленявших твою душу и уносящих её далеко-далеко отсюда, заставлявших забывать о времени и пространстве, об обязанностях и чужих людях, попросту обо всём на свете. Да... они почти остались прежними. Но само лицо стало другим. Тонкие, аккуратные брови, хищный нос, высокие, резко очерченные скулы и жесткая прямая линия рта. Всё стало иным… Пропали изысканные черты архимага Эль’Райнеров, столь сильно привлекавшие многих женщин, но лежавший перед ней сейчас человек был не менее красив – хоть и в своей, особой манере. Сейчас, Лоран видел это… то, на что никогда бы не обратил внимания прежде.
Девушка не спрашивала себя, что же именно изменилось в её восприятии близнеца – лишь понимала, что нечто определённо было не так. Кристально-чистые слёзы, словно капельки утренней росы, упали на лицо брата; эльфийка вновь всхлипнула, не в состоянии удержать стона боли, рвущегося у неё из груди. Непередаваемая печаль холодным призраком поселилась в её сердце и каждый раз, когда Рэас вздрагивал во сне, эта слуга смерти добавляла новую порцию яда в её жилы, отравляя и разум, и тело.
- Не умирай… - прошептала Лорана и резко потянулась к нему, накрывая губы близнеца своими. Почти тотчас же, с какой-то непередаваемой лёгкостью, это неловкое движение вдруг обратилось в настоящий, нежный и ласковый поцелуй, который девушка действительно дарила от всего сердца.
«Что же я делаю, черт возьми?» – подумал Эль’Райнер, поняв, что именно он натворил, и не находил слов, даже в своём собственном сознании, чтобы оправдать себя. Всё случилось так быстро, что собственные действия на мгновения показались ему выдумкой, игрой воображения, пока жар сухих губ Рэаса не вернул воина в реальность. Это было очень странное ощущение… странное и неправильное. Совершенно ненормальное, если сказать точнее. Но оно ему нравилось и это пугало ещё сильнее.
Эльфийский маг очнулся почти сразу после лёгкого скрипа пуфика по каменному полу. Всё остальное заставило Элеинэля всерьёз задуматься, а точно ли он очнулся или это ему только снится…
- И как это всё понимать? – тихо осведомился эльфийский маг.
Вопрос ученика Рэаса прозвучал, словно гром среди ясного неба. Щёки девушки мгновенно вспыхнули, а глаза удивлённо расширились, точно она никак не могла предположить, что кто-либо действительно мог увидеть её в этот неловкий момент. Тотчас же Лоран резко вздёрнул голову, разрывая поцелуй; эльфийка столь испуганно стрельнула взглядом в сторону Элеинэля, точно тот мог одним лишь своим словом обратить её в прах. Это был действительно совершенно дикий, непередаваемый страх и девушке понадобилось несколько долгих секунд, чтобы восстановить контроль… даже над собственным дыханием.
- Эт… это, - запинаясь, пробормотала принцесса Эль’Райнер, хватая ртом воздух. – Это не то, что ты…
Неожиданно, эльфийка прищурилась, а её губы сжались в тонкую линию. С какой стати она должна тут перед ним оправдываться?
- Ну, увидел ты кое-что личное, и что с того? - бросил Лоран, вцепившись пальцами в мягкую поверхность кровати. Глаза девушки покраснели от слёз, и она изо всех сил старалась не допустить новых. – Просто подарил брату поцелуй девушки. Подумал, может это заставит его очнуться.
- Очнуться? Вот так вот просто? Серьёзно? – невинно поинтересовался эльфийский маг, - А когда я хотел сделать тоже самое, ты помнится, взвыл от ужаса. Занятно…
Девушка прикусила губу и отвернула голову в сторону, словно бы пытаясь перестать думать о том, что только что произошло. Грудь эльфийки тяжело вздымалась в такт её порывистому, судорожному дыханию.
- Какое тебе дело до того, что со мной? - прошипел Лоран, быстро размазывая ладонями остатки мокрых, солёных дорожек по лицу. – Тебе разве не наплевать, нет?
Элеинэль приподнялся на локтях и уставился в противоположную от эльфийки сторону.
- Ты прав, я всегда презирал тебя Лоран, но смотреть на плачущую девушку и оставаться при этом спокойным, я тоже не в силах. Можешь смеяться над моими чувствами к твоему брату, сколько угодно, я не против. Но ты должен понять, как выглядишь сейчас со стороны, и как это … сказывается на тех, кто тебя окружает… - маг не издевался, он и впрямь сочувствовал воину. – Проклятье… его снимет только смерть одного из вас, я знаю,… я видел…
- Я ни черта не девушка, придурок, - резко обернулся к нему Лоран, сверкая глазами. Стоило отдать должное словам Элеинэля, выглядела эльфийка сейчас и впрямь ужасно. Как знал воин из личного опыта, подобное состояние представительниц прекрасного пола заставляло мужчин чувствовать себя, по крайней мере, неуютно. – Да, я заперт в этом теле, но это не значит, что я позволю себя принижать подобными едкими сравнениями. Ты ведь и сам знаешь, что жизнь Рэаса для меня важнее того, через что приходится проходить мне самому... и если случится так, что ради его спасения мне придётся перерезать себе горло, я сделаю это без раздумий.
Резкий тон девушки был на удивление серьёзен. Она говорила решительно, безо всяких сомнений и ничуть не колеблясь, вынося себе этот приговор, а холодная сталь, в которую разом обратился взгляд принцессы, словно бы бросала ученику архимага вызов.
Вздохнув и тряхнув головой, эльфийский маг вновь опустился на постель, а затем перекатился по ней ближе к Реасаэлю. Теперь он лежал на боку, а ткань его одеяний касалась спящего учителя.
- Похвально! Вот только это ему не поможет. Его убивает не проклятье, Лоран, а демон. Прямо сейчас учитель ведёт с ним неравный бой и проигрывает. Я могу ослабить Велитал`анна, но уничтожить эту тварь способен лишь высший жрец, что невозможно ведь вместе с демоном погибнет и учитель…
Из девушки тотчас же словно кто-то выдернул поддерживающий её стержень. Она вдруг разом обмякла, сгорбившись на своём пуфике, и лишь молчаливо обернула своё лицо к близнецу, не в состоянии больше отвести взгляда от умирающего мага.
«И я вновь ничего не могу для тебя сделать, - подумал Лоран, чувствуя себя абсолютно разбитым. – Я бесполезен, братец».
- Тогда, помоги ему, Элеинэль, - тихо произнесла эльфийка, коснувшись изящной ладошкой руки Рэаса. – Насколько сможешь. Пожалуйста…
Эльф улыбнулся и кивнул.
- Конечно, - мягко ответил он, - но ты больше не будешь мешать мне и сделаешь всё! Чтобы не помешали другие, я не хочу погибнуть, принимая удар моего наставника на себя!
При этих словах Элеинэль закрыл глаза и начал вырисовывать уже несколько другой символ, чем прежде, и даже стал что-то шептать, едва шевеля губами. Закончив символ, светящийся серебром, эльфийский маг коснулся груди своего учителя в районе сердца и вздрогнул. Ему явно было очень больно, но Элеинэль не отнимал руки.