- Непрост этот Ханк. Он опаснее чем, кажется, - отставив свою въедливую официальность, Горрин почти походил на обычного городского франта. Только взгляд его выдавал - слишком пристальный для посетителя таверны.
- Для нас он не опасен. Не союзник и не враг. Третье лицо, - Бруно был задумчив. Попрощавшись с настоятелем приюта, он сбросил маску самоуверенного торгаша, надувающего щёки и ссылающегося на неназванных покровителей. Теперь это снова был седой, хмуроватый хоббит, с лицом, так плотно исчерченным морщинами, будто половину своего века он провёл в напряжённых раздумьях.
Потускневший взгляд виконта рассеянно бродил по стойке бара. Горрин ждал. За годы службы он хорошо изучил привычки дипломата. Скоро последует важное распоряжение.
- Не станем пренебрегать мудростью Ильматера. Кому как не его послушникам указывать на достойных защитников в этом городе.
Бруно провернул ключ в замочной скважине. Заколебался. Отпер, выглянул за дверь - нет ли там лишних ушей. Убедился, закрылся дверь своих апартаментов. Кряхтя, хоббит забрался на огромную для его скромного роста кровать. Полулежа на подушках, он взял с ночного столика трубку с длинным мундштуком. В воздухе парил призрачный дымок Люиренского "Бриза". "Изумительное зелье", подумал Бруно, аккуратно прикладываясь к трубке. "Такое под силу вырастить только хоббитам".
- Готов?
- Да. - Горрин сидел перед чистым листом с образцовой выправкой. Десяток свечей выстроились полукругом перед будущим письмом. Это был почти ритуал. Но сила здесь обреталась не кровью, не толчёными зубами гуля, и не самородным золотом, а обычными чернилами.
"Высокоуважаемому Коменданту городской стражи.
Сим письмом покорнейше прошу Вашего прямого содействия.
Прибыв в этот славный город по личному делу дона Винченцо Гарпари, я, во время одно из прогулок по городу, стал случайным свидетелем дерзкого преступления. Неизвестные нещадно избивали обычного торговца. Пожалуй, они бы его убили, если бы не вмешательство моих спутников. Угрозы шли и в мой адрес.
Недавно мне стало известно, что эти же преступники напал на слуг Ильматера. Не обошлось без кровопролития", - Бруно сделал паузу. Дальше шла самая ответственная часть этой неформальной ноты.
"Признаться, происшедшее повергло меня в шок. Мне известно, что жизни торговцев и священнослужителей защищены законами Сембии. А в Генновой Пади уважают закон, насколько я знаю. Изначально я хотел поинтересоваться у дона относительно этих происшествий, но решил для начала обратиться к Вам. И по внешнему виду, и со слов пострадавших я понял, что разбойники не местные. Полагаю, они так же слишком жестоки, чтобы среди пострадавших и очевидцев нашлось много желающих призвать негодяев к ответу. Я же, со своей стороны, не могу не исполнить свой долг перед справедливым Тиром, что несёт нам мудрость правосудия. Посему сообщаю Вам, как выглядят члены этой банды убийц и где промышляют".
Виконт продолжал диктовать послание, подробно описывая приметы и обстоятельства. Конечно, поимка усача была больше поводом, чем целью. Хотя вид висящего в петле бандита несказанно обрадовал бы полурослика. Тем не менее, Бруно хотел расшевелить стражу к завтрашнему полудню. Если на улицах появятся патрули, присматриваться к зевакам похитители не станут. А если монету обернуть - стражники будут искать банду усатого, не Бьянку. Подгердонс надеялся, что похитители это поймут и не сойдут с крючка. Хотя всё это было только лучшим исходом из возможных. Халфлинг действовал вслепую, даже имени коменданта не знал. А времени выяснять не было.
"Пусть Беспристрастный направляет Вашу руку.
С уважением
Дипломат Сияющего Уотердипа
третьего ранга
Бруно Подгердонс"
Халфлинг с неохотой поднялся, пробежал текст глазами и поставил свою вычурную подпись под идеально ровной вязью помощника. Затем письмо было запечатано личной печаткой на сургуче и вручено Горрину. С самого утра помощник должен был доставить его адресату.
- Сделай всё, чтобы оно попало непосредственно к коменданту. Если потребуется, ссылайся на Гарпари. Оброни там, что мол "мало патрулей". Ну, мне ли тебя учить. Я хочу, чтобы к тому моменту, когда Вильям оставит выкуп, площадь кипела.
- И вот ещё что, - коротышка остановил помощника, собравшегося было уходить, - будь завтра на площади. Следи за Дейнимом. Мне нужно твоё критическое мнение о его персоне. Не нравится мне этот "народный кандидат". Слишком он скрытый от народа - это раз. А ещё у него отменный мотив - это такое жирное два!
Горрин не ответил. Молчал он достаточно часто, чтобы считаться надёжным человеком.