Победа. По всем правилам, по всем учебникам стратегии и тактики, выполненная в лучших традициях военного искусства.
Любовь — это война, не так ли?
Дон Любовь готовит завтрак. Оказание чести побежденному, в этом нельзя отказать. Тело что-то помнит само, например то, что нужно одеть фартук. С вишенками.
И пока руки заняты, дон наконец позволяет себе задуматься. Нет, не о том, что только что было, иначе можно опять скатиться в циклическое самоудовлетворение и улететь... не пойми куда.
Нет, время задуматься о том, что вообще происходит.
Ведь он дон Родриго, как ни крути. И каким-то образом он оказался в теле богини, но не то, чтобы заменил ее, а скорее слился с ней. В экстазе, мда. Экстаза, в отличие от нормальной жизни дона, здесь было — ложкой ешь.
А ведь там, в нормальной жизни, осталась Неопределенность, и вверенные дону бойцы, которые отдавали свои жизни. А дон теперь воюет здесь, на поприще любви. И никаких идей, как вернуть все обратно, несмотря на то, что он теперь обладает силами бога. Точнее, богини.
Кстати, о божественности. Кофе получился именно такой.
Адам, кажется, отошел от Веры. Спустился, признавая свое поражение. Кто-нибудь на месте дона мог бы самодовольно усмехнуться. Но не дон, он питает уважение к противнику. И не Ева, она его вообще любит.
А Адам признает свое поражение. Очень нежно, очень внимательно, очень заботливо. Очень глубоко и изысканно. Очень восхитительно.
Перед тем как отправиться в окончательный полет, Ева понимает, что Адам решил признать свое поражение дважды, потому что перешел к завтраку, оставив нетронутыми и кофе, и бутерброды.
И полет на этот раз — не дракона. Колибри. Маленькая птица порхает внутри гигантского цветка. И нектара уже полный зоб...
Кофе дон берет с собой в дорогу, не спрашивая и не сопротивляясь. Адам теперь его гид в этом мире, пусть ведет.
А мир тем временем стремительно меняется.
— Боже, ну и бардак, — резюмирует дон Любовь. Весело резюмирует, потому что земля, истерзанная смертью и войной, ему близка и знакома. Хоть и взирает на нее он теперь не глазами профессионального солдата, а, скажем так, совсем с другой стороны.
Кофе оказывается очень кстати, как и невесть откуда взявшаяся дымящаяся бумажная палочка. "Сигарета", — подсказывает Ева.
"Развестись с тобой, что ли?" — мелькает смешная мысль.
— Веди меня к людям, — льются слова.
Ведь раздуть тлеющую жизнь проще, чем создать новую из пепла. Даже богине.