"Неопределенность" Дона.
Дон Родриго выглянул в окно.
За окном шел дождь и гвардейский парад. Гвардейцы выглядели мокро и уныло в клонящихся к земле плюмажах, распухших от воды лампасах и хлюпающих по лужам в дырявой мостовой уставных сапогах. Парад их не радовал. В общем-то, он не радовал и короля Алонсо, свалившегося с визитом в фамильное гнездо дона Родриго — передовую крепость "Неопределенность". Но традиции и дипломатический этикет требовали проведения парада по случаю прибытия короля, поэтому парад проводился, невзирая на проливной дождь и абсолютную незаинтересованность его участников и зрителей в процессе.
В кабинете дона Родриго, где вот уже минут двадцать происходил прием высшего лица государства, царило молчание. Молчали книги, украшавшие полки шкафов. Молчали головы василисков и драконов, украшавшие стены Молчали коллекционные виды оружия мавров, украшавшие большой бордовый ковер над камином. Сам камин старался тоже не слишком шуметь, чтобы не нарушать устоявшуюся атмосферу, и изредка смущенно покашливал поленьями, жалуясь на сырость дров.
Король Алонсо чувствовал себя неуютно. Ощущение для короля было непривычное, но тому было несколько оправданий. В первую очередь — сама "Неопределенность".
Каменная твердыня, вонзающая свои условно неприступные стены в стального цвета небо, украшала своим видом местный суровый край уже больше трех сотен лет. С завидной регулярностью все это время (а точнее, до прихода к управлению провинцией дона Родриго) крепость переходила из рук королевства в руки диких мавров и обратно, тем самым смещая границу (а заодно и линию фронта непрекращающейся войны между королевством и маврами) на ближайшую тысячу лиг. Первоначальное название крепости, воздвигнутой далеким предком нынешнего короля Алонсо для защиты фронтира, потерялось в веках и пожарах, бушевавших в крепости после каждой смены владельца, оставив наследникам прижившееся прозвище "Неопределенность".
Второй причиной неуютных ощущений для короля был, собственно, дон Родриго Эскобар Веласкес, наместник земель, окружавших "Неопределнность", и именовавшихся в королевских документах не иначе, как "Край земли". За внешней границей королевства, которую можно было наблюдать со стен крепости в любую погоду — настолько близко она проходила — начинались земли диких мавров, населенные, собственно, дикими маврами, а также драконами, василисками, ликантропами, арахнидами, жабодемонами, слонопотамами и прочей нечистью, которую цивилизованному человеку не только лицезреть, но и упоминать-то всуе неприлично. И человек, управлявший этим краем вот уже пятнадцать лет, и все это время успешно удерживавший "Неопределенность" во владениях королевства, должен был быть, по меньшей мере, героем.
Дон Родриго героем себя не считал. Задумываясь в редкие минуты спокойствия и тишины о происходящих в его жизни событиях, он полагал, что просто делает то, что должен. А дослужившись из рядов простых лансеров без земель и фамилии до должности наместника целого края и звания потомственного дворянина, должен он был делать не так уж и мало. Например, управлять провинцией, которая еженедельно (а иногда и два раза в неделю) подвергается нападению орд диких мавров, притаскивающих с собой диковинных существ и подозрительную магию. Для этого требовалась твердая рука, решительность, быстрая реакция, но что самое важное — умение вести за собой людей. За доном Родриго солдаты шли охотно, умирая на боевых постах, в строю, в окружениях, в ожидании подкрепления и эвакуации — но не отдавая ни пяди земли врагу. Еще больше солдат, следуя его приказам, оставались в живых, тем самым вдохновляясь на новые подвиги и вдохновляя своим уцелевшим видом подкрепление. Признание народа позволило бы дону Родриго легко и непринужденно занять министерское кресло при короле — если бы это пришло ему в голову. Но на политику у дона Родриго просто не было времени, и если бы об этом задумались министр обороны и министр снабжения, опасавшиеся за свои места и регулярно устраивавшие столичные козни дону Родриго, жизнь на Краю земли была бы гораздо легче. Тем не менее, несмотря на перебои со снабжением, подкреплениями, поставками техники и амуниции, над "Неопределенностью" гордо реял штандарт королевства.
Сам дон Родриго прекрасно понимал, что молодой и несколько восторженный король Алонсо, прибывший "с неофициальным визитом", просто ищет себе союзников. Кабинет министров, доставшийся королю от отца, уже давно и прочно закрепил за собой всю власть, оставив королю роль формального представителя, и развлекаясь внутренней грызней. Если молодой король желал вернуть в свои руки хотя бы гипотетическую возможность управлять страной, ему требовался новый государственный аппарат.
Король Алонсо, будучи в свои двадцать пять почти вдвое младше дона Родриго, и наслышанный с детства о славных битвах рыцаря, не знал, с чего начать свой разговор, а дон не имел никакого желания ему в этом помогать, глядя то в окно, то в камин, то на дно бокала с андалузским. Бокал дон периодически наполнял из графина, стоящего посреди подноса с кроваво-красными стручками жгучего перца на кофейном столике рядом с креслом короля возле камина. Другой закуски к андалузскому вину дон не принимал, а молодой король не решался даже откусить кусочек этого перца — от одного запаха выступали слезы из глаз.
— Как у вас дела... тут? — наконец решился король.
— Хреново, ваше величество, — без промедления и без грамма учтивости ответил дон Родриго. Король судорожно дернул кадыком, чуть было не поперхнувшись андалузским от неожиданности. Справившись с упрямым вином, он скромно откашлялся в кулак и тут же ухватился за брошенную доном фразу:
— Быть может, вы в чем-то нуждаетесь?
На этот раз дон Родриго ответил не сразу. Открытый намек короля на то, что он все-таки король, который вроде как может в королевстве все, был понятен, и отмахиваться от такого предложения дон просто не имел права. "Неопределенность" определенно нуждалась кое в чем. В новых бомбардах взамен разбитых старых. В новых антимагических колоколах, потому что старые отказывались латать даже самые опытные литейщики, ссылаясь на катастрофическое ухудшение антимагических свойств. В новых гарпунерах для борьбы со слонопотамами, и желательно обучавшихся хотя бы год, а не полтора месяца, как прошлое пополнение, которое продержалось меньше собственного срока обучения. В новых марксманах для отстрела недавно появившихся малых драконов, способных проскочить сквозь прохудившуюся сеть картечной противовоздушной обороны. В новых паровых дирижаблях, в конце концов, взамен морально и физически устаревших дровяных, составлявших жалкие остатки воздушного флота крепости.
И когда дон Родриго уже выстроил достаточно учтивую, но все еще по-солдатски прямолинейную фразу, чтобы сообщить королю о своей готовности сделать все, что потребуется для "Неопределенности", — в этот самый миг в крепости визгливо завыл рог противовоздушной обороны.
— Дракооооныыыы! — раздался истошный вопль за окном в паузе между завываниями рога.
Следующие две минуты для короля Алонсо пролетели в один миг. Вот он еще только ставил недопитый бокал с андалузским обратно на поднос, только пытался встать и спросить у дона Родриго, что происходит — и вот его уже вдруг усаживают в кресло королевского дирижабля, заботливо пристегивая ремнями, а королевская эскадрилья с воем паровых движков на форсаже взмывает в небо, разбивая дождевые тучи и организовывая королю безопасный воздушный коридор. Король даже не успел попрощаться, и, вжимаясь в кресло от тяжелой перегрузки, когда все тело будто стало весить раза в полтора больше, подумал, что в следующий раз будет лучше вызвать дона Родриго в столицу. Там обстановка была значительно спокойнее и располагала к долгим беседам.
Сам дон Родриго тем временем успел одеть латы, допить бокал андалузского, закусить перцем, и в обнимку с доньей Изабеллой взобраться на вершину донжона, чтобы возглавить дежурный расчет ПВО. Солдаты как раз заканчивали заряжать орудия, когда первая группа драконов показалась над крепостной стеной.
— Залп! — рявкнул дон Родриго, и украшавшие вершину донжона бомбарды жахнули картечью, прореживая стаю. Окровавленные ошметки посыпались вниз, смачно плюхая в лужи и забрызгивая укрывшихся за зубцами стен солдат, но тем не менее уцелевший десяток особей, торопливо взмахивая крыльями, набирал высоту — бомбард не хватало для плотного заградительного огня.
Именно для этого дон Родриго хотел добиться от короля взвода марксманов для защиты "Неопределенности", и именно для этого он сейчас взял сюда, в гущу сражения, "донью Изабеллу" — единственную крупнокалиберную противодраконью винтовку, которая сейчас была в крепости. Пожалуй, это была также единственная в своем роде винтовка, сделанная на заказ и подаренная дону Родриго еще дедом нынешнего короля. Полированное дерево, нарезной ствол, скользящий затворный механизм — ее невозможно было не любить. Дон Родриго же ее просто боготворил.
Десять выстрелов, десять свинцовых ос диаметром 1,8 сантиметра и весом в полторы сотни граммов, разогнанных пороховым зарядом до скорости, достаточной, чтобы пробить драконью чешую навылет — и десять тушек, словно сбитые утки, пикируют к земле. Дон Родриго промахивался крайне редко.
Не учел он лишь одного — последний сбитый дракон, большой и толстый вожак стаи, успел взлететь выше донжона, и, будучи сбитый с траектории управляемого полета, вошел в неуправляемое пике. Рухнувшая на крышу донжона туша снесла одну драгоценную бомбарду вместе с не таким драгоценным ее расчетом, сбила крылом стойку со снарядами и, проскользив по мокрым камням, тяжелым ударом черепа, пробитого пулей навылет, приложила дона Родриго по шлему, оставив на нем глубокую вмятину.
— Мааааврыыыыы! — тем временем раздалось на дальней стене.
Славный рыцарь дон Родриго - done
Поражает диких мавров, - done
Истребляет злых драконов, - done
Укрощает василисков, - done
Служит королю Алонсо, - done
Любит донью Изабеллу, - как заказывали
Андалузкие пьёт вина, - done
Заедает жгучим перцем. - done