- Ох, девочка... - Вампир улыбнулся, но в глазах его была Ночь. Не стоило ему говорить на такие темы, по крайней мере не сейчас, но раз уж начал... Он взял руку Нейл, поцеловал её ладонь и провел губами от запястья к локтю. Губами, языком и острыми как бритва клыками, словно пробуя её кожу на прочность. - Твоя кровь самая сладкая для меня. - Признался Генрих, жадно разглядывая обнаженное тело. - Я жажду обладать тобой, твоим телом и кровью, душой и помыслами. - Рука повела по бедру и вверх. - Я готов разорвать любого, кто встанет между нами.
- Но это не любовь, девочка. Любовь это желание не только брать, но и отдавать, и я мало чего могу тебя дать. - Он задумался, не то прислушиваясь к себе, не то любуясь своим творением. - Впрочем, не заботься о седьмой заповеди, мы с тобой сочетались самыми прочными узами, я твой сир, а ты мое дитя, и ничто этого не изменит. Это ближе, чем муж и жена, и крепче чем мать и ребенок... И это твоя ночь.
Нежно-нежно, как мог, он провел рукой по Неил. Ему хотелось вновь овладеть этой женщиной, но мертвая плоть ничего не хотела делать просто так. А если использовать кровь... То есть идея и получше.
Генрих отдернул руку, и быстро, клыками вскрыл вену, после чего протянул такой своеобразный "десерт" своей Эллеанор, словно извиняясь.
И, кажется, в его глазах была радость.
- Попробуй, мне нечего больше дать тебе.