Она взяла букет из листьев, улыбнулась.
- Хоть ты и старше, мне кажется что ты ничего не знаешь, Винсент Монтеро. Страсть есть не у многоих, во многих есть ярость, сила, уверенность в собственной правоте, чувство нонконформизма, нежелание или неумение принять текущий порядок вещей. Листья это другое. Это та часть тебя, которая не умерла в момент становления.
Энжел сделала шаг вперед и погладила Винсента по щеке.
- В чем ты прав, так это в том, что я не очень старый сородич, меня становили на излете Викторианской эпохи. Это по прежнему было прекрасным временем, эра гуманизма и романтики. На смену пришла бездушная технократия, погоня за техническим прогрессом, бездумная и опасная, весьма противоречивая. Я приветствовала эмансипацию женщин и либерализацию образования и отход от догм религии, но я против концлагерей англобурской войны, горчичного газа первой мировой войны, крематориев и ядерных бомб второй, дефолиантов и водородных бомб третьей, но это не главное, личное.
Она несколько мгновений собиралась, прежде чем сказать.
- У меня есть тайна, которая мне не принадлежит, и которой мне не с кем поделиться. Но мне кажется, что ты достоин, чтобы это узнать. У меня есть труд моего сира и мои воспоминания о том, как достичь голконды, нирваны, согласия с собой, прощения перед богом и искупления проклятья. Тремеры считают это опасной ложью, которая ослабит ряды камарильи, и они хотят заполучить в свою библиотеку столь ценный фолиант и убрать того кто может причинить им беспокойство. Приятно катиться по нисходящей спирали порока, тяжело карабкаться к сияющей вершине. Я не могу по своим убеждениям бороться. Я не центр мироздания, но будет грустно, если столь ценное знание пропадет.