Его величество Георг второй, фон Фрундсберг сидел в рабочем кабинете дворца, разбирая доклады и бумаги. Огромные свечи в расставленных слугами по кабинету подсвечниках, и горящие на вмурованных в стену креплениях масляные лампы давали достаточно света, чтобы читать не напрягая глаза, а в открытое окно врывался свежий горный воздух, прогоняя дымный чад от светильников. Закинув, по своему обыкновению, одну ногу на мягкий подлокотник кресла, он полулежа, неторопливо брал одну бумаги за другой, внимательно и без спешки проглядывал их, а раскладывал в разные стопки, в одному ему понятном порядке.
В целом, дела в королевстве шли не так уж и плохо. Население день ото дня богатело, не забывая исправно пополнять казну за счёт налогов, а проезжающие через страну торговцы из Иннесберга и Морской Унии, что были весьма частыми гостями в Мерберге, за счёт двусторонних договоров об отмене торговых пошлин, а также из-за того, что Мерберг был, фактически, монополистом в регионе по добыче железа, обеспечивали страну всем, чего в ней не доставало. Пара донесений содержали информацию об участившихся разбойных нападениях на границах с Унией, однако с учётом того, что Уния, не в пример Мербергу, хоть и принимала каждого, но не ставила беглецов себе на службу, то подобные инциденты были весьма нередки, а местное население научилось справляться с подобными приграничными шайками, что при первом появлении регулярных войск скрывающимися за границами, своими силами. Так что один-два инцидента в год на стоили того, чтобы портить отношения с соседом и давним торговым партнёром. Тем более что, откровенно говоря, подобные шайки, но уже со стороны Мерберга, Унию донимали не меньше. Хуже были донесения с востока. Обострение отношений Иннесберга и Меерштадта, фактически закрыло давнему союзнику выход к морю через устье реки, а начавшийся в Чегенланде мелкий крестьянский бунт, перерос в самый настоящий мятеж, грозивший восточному союзнику потерей одной из своих самых важных провинций, и дальнейшей эскалацией в виде глобальной гражданской войны, замешанной на вере. Будучи дальновидным политиком, Георг фон Фрундсберг прекрасно понимал, что если оказать финансовую поддержку мятежникам, само собой тайно, и действительно инициировать начало глобальной гражданской войны в Иннесберге, то в сложившемся хаосе без труда можно будет откусить от восточного соседа одну, или две весьма лакомые и богатые провинции. Однако будучи потомком древнейшей на континенте королевской династии, он так же прекрасно понимал, что подобные поступки в отношении очень давнего и надёжного союзника, в конечном итоге, приведут лишь к тому, что рано или поздно твоему слову попросту перестанут доверять, после чего в самом скором времени твой страна уже ввяжется в кровопролитную войну на два, а то и три фронта.
Однако так или иначе, а дела что творились за пределами границы, в глазах монарха, сейчас находились лишь на втором месте. Давно задуманная, и неимоверными усилиями проведённая через препятствие в виде крючкотворов и корыстолюбивых барыг из советов кантонов, экономическая реформа подходила к своей завершающе стадии. Уже сейчас становилось ясно, что если строго контролировать весь процесс, и не дать чрезмерно жадным и недальновидным мелким управляющим развалить с таким трудом выстроенную комбинацию, то уже через пару десятилетий, как раз к тому моменту, когда на престол придёт пора вступать его старшему сыну, страна станет одной из богатейших и влиятельных в регионе.