Маркус молча кивнул Резчику или тому, что было когда-то этим безумным берсерком. Можно ли стать ещё более безумным? Макнейл не стал думать об этом - наблюдая за тем что делает носитель Семени, старик невольно содрогнулся. Левый глаз еле заметно дернулся, веки опустились, Маркус издал тихий вздох. Было несложно заметить сколько горечи вылилось с этим вздохом в и без того отравленный воздух ангара. Не сложно, да не кому. Ожившие мертвецы навряд ли бы оценили то, что на старого бродягу снизошло озарение...
Карабин безвольно опал в одной руке, второй Макнейл прикрыл лицо. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько близко к пропасти отчаяния, внезапной волной окатившей его. Наверное, он бы заплакал, да только радиоактивные ветра Пустоши забрали у него даже это. Всё бесполезно, понял Макнейл. Лишь игрушка в чужих руках. Где-то внутри, с щелчком "тумблера" и начавшимся белым шумом, возник тихий смешок. Его подхватили Остальные, сливаясь в безумную, безудержную какофонию - Они насмехались над тем как он был слеп. "Думал получишь свою награду, старик?!", - Маркус уже не мог понять задавал ли вопрос сам себе он или Они, - "Думал, что это конец? Всё. Только. Начинается.". Безумный хохот. Макнейл до боли стискивает зубы, так сильно, что начинает сводить нижнюю челюсть, так сильно, что кажется вот-вот заскрежещет эмаль. Какой же он был глупец...Что же они наделали...
В секундном порыве Макнейл перехватывает карабин, упирая ствол себе под нижнюю челюсть. Палец еле-еле дотягивается до курка. А голоса продолжают хохотать. Они знают, они всё знают: человеку не хватило духу раньше, не хватит и сейчас. Они бездействуют. Он действительно просто трус, и годы ментального рабства не пошли на пользу его силе воли. Оружие дрожит в руках куклы- Макнейла. Оружие опускается. Тяжелое, надрывное дыхание заменяет старику плач.
Срываясь с места, Маркус Макнейл бежит прочь на силуэт мейна чётко вырисовывающийся в ядовитой дымки, а в ушах стоит голос Резчика: "Послужишь! Мы и есть Чума!". Макнейл не смеет оборачиваться лишь делает то, что положено - бежит, спасает свою никчёмную жизнь, чтобы и дальше нести Их волю в Пустоши, пока судьба не даст ему упокоения.
Запыхавшийся Маркус вваливается в кабину мейна, выискивает глазами Барракуду, совершенно не обращая внимания на незнакомца, занятого ковырянием оков.
- Надо...сваливать... - слова тяжело вырываются из глотки бродяги, вид его напоминает свихнувшегося. - Все мертвы... мертвы...и мы сдохнем, если не свалим...Сейчас же!