Жуткие, гнилые, полные вечной боли и бесполезной борьбы сны, со скоростью песчинок в буре сплетающихся и меняющихся друг с другом.
Он вязнет в отвратительном болоте, и любая борьба лишь затягивает сильнее. Рядом бледной, вздувшейся плотью белеют те, кто не смог выбраться так же, как не сможет выбраться он.
Миг - тысячи острых лапок и зазубренных жал впиваются в его кожу. Когда-то она останавливала пули - теперь расползается пред мелкими тварями, словно гнилая ткань, бесформенными кусками облетая вниз. Жужжанье миллиардов крыльев вырывает барабанные перепонки, заставляет лопнуть глаза и превращает кости в прах безумной вибрацией.
- Ты подыхаешь, Единственный. В этот раз навсегда. - Еле разборчиво, резонирующе-низко булькает отовсюду оглушающий голос. - И только я могу это прекратить. Попроси меня.
Зулкар открывает было рот, но все тело схватывает судорога. Зубы впиваются в язык, а самого Единственного будто выворачивает наизнанку дикая, резкая боль.
- Пошел нахуй! - Хрипло орет он, наконец, совладав со спятившим телом и выплюнув кровь. - Отвали!
Черные глаза Хикахи прямо напротив. Он это слышал. Он кивает. Неподалеку стрельба, рядом свистят пули. Зулкар валяется на песке. Пульсирует боль где-то под ребрами, на спине.
Где меч? ГДЕ МЕЧ!?
- И ты отвали! - Отталкивает колдуна. Резкое движение обрушивает на Единственного волну тошноты и слабости, с полминуты его рвет черной, густой, как нефть, желчью. Он даже не может встать.
Впрочем, Кровопийца рядом. Никто его не тронул, не посмел тронуть. Это собственность Зулкара, и только он может ей владеть. Только он.
Шершавая рукоять горячая на ощупь, от меча по телу растекается волна тепла, вступающая в бой со слабостью и тошнотой. Внутри все бурлит. Уперев острие в песок, Зулкар опирается на гарду и с огромным трудом встает. Снова хочется блевать, но на этот раз нечем - потому он просто скручивается, надеясь переждать позыв.
- Бывало хуже. - Сипит сквозь зубы то ли себе, то ли колдуну. - Плевать.
Резко распрямляется. Шатаясь, почти ничего не видя перед собой, идет туда, откуда слышна стрельба. Он никогда не уклонялся от боя. И сейчас не будет.