Хикаха утолил потребности своего тела в еде и воде, прежде чем приступать к "работе". Появление Трупоеда, рассказ об Апостоле Черного Солнца от ясновидящей карги, слова Единственного о странных решениях заставляли псайкера задуматься над тем, как глубоко банда Зулкара копнула в этот раз - то что было, по сути, пророчеством от посланника Занкары, даром Темного Божества, грозило обернуться вмешательством в плане на уровне высших существ. Возможно, таков и был замысел Хранителя Секретов - по средствам меча захватить и поработить разум Зулкара, дабы последний стал послушной марионеткой в руках Патрона Хикахи...Так стоит ли вмешиваться в этот процесс? Многого Пророк пока не понимал, следовало действовать осторожно, прежде всего чтобы сам Единственный ничего не заподозрил...
Хикаха с шумом втянул воздух, смотря на единственного выжившего пленника.
- От него воняет смертью. Бесполезен для ритуала, - наконец отрывисто произнес колдун, давая понять, что изможденное Пустошью тело является никчемным куском мяса.
Придётся пускать в ход козырь - сердце Пса, которое Хикаха заботливо хранил.
Подготовка к ритуалу заняла около получаса: потребовалось начертить на земле не замкнутый круг (диаметром примерно четыре метра) с тайными символами, да ниспросить варбосса на короткое время расстаться с Кровопийцей - необходимое условие ритуала, дабы демон, руками Зулкара, не смог помешать Хикахе.
Оказавшись в кругу с мечом, псайкер замкнул контур на песке и слегка порезал палец. Капнув кровью на линию окружности, колдун добавил щепотку собственной воли - капля крови зашипела, смешиваясь с песком, линия круга на миг потемнела - теперь Хикаха и клинок были "заперты" в пределах кривой черты, так что демон в мече не мог призвать никого из вне (на тот случай, если у него остались какие-то не раскрытые секреты).
Усевшись перед Кровопийцей на землю, Пророк начал гортанно произносить слова на древнем диалекте, подготавливая свой разум и волю к противоборству с разумом и волей клинка. Немигающий взгляд уперся в гарду меча. Медленно, словно охотник, что опасается спугнуть трех хвостую лисицу, Хикаха достал из-за пазухи сердце Пса. Орган явно усох, покрылся сетью черных жил, но до сих пор бился подобно живому! В правой руке колдун зажал кинжал. Не прерывая мантры, псайкер точным движением воткнул нож в сердце, делая грубый разрез вдоль. То что произошло дальше, было по меньшей мере странно: то количество крови, что, вдруг, полилось на землю из раны, могло бы запросто вместиться в взрослого человеко - несколько, мать его, литров! Густая, темно-красная жидкость падала на клинок и практически сразу исчезая, будто Кровопийца был губкой а не куском заточенного металла!
Из-за очерченного круга, никто кроме Хикахи не мог почувствовать как воздух буквально начал пульсировать, отдаваясь гулким эхом в висках, будто колдун оказался в чей-то грудной клетке. Плотность самого воздуха стала больше, нечто грозило смять колдуна. Хикаха сцепил зубы, так что послышался скрежет и...всё пропало в один так же внезапно как и началось: перед Пророк вновь лежал самый обычный, с виду меч, на песке не было видно и капли крови. Остатки сердце Бешеного Пса рассыпались в прах.
Инстинктивно Хикаха потянул целую руку к мечу, но почти возле самой рукояти отдернул пальцы. Нечто, словно большой шершавый язык коснулся кожи. Ощущения сравни языку пса, которого ты только что накормил...
Отдернув руку прочь, псайкер поднялся на ноги, убирая кинжал за пояс и пинком разрывая линию круга. Подойдя к Зулкару, Хикаха взглянул на вождя снизу вверх. Пророк молчал где-то две-три секунды, раздумывая о чём-то своём:
- Сделано, вождь. Он будет смирным какое-то время, - проскрежетал низкий голос, полный самодовольной уверенности.