- И никто не явится. Потому что сегодня мы победители, а победителей боятся. Пируй, охоться, делай, что хочешь. Ты хорошо показал себя. Можешь выбрать любой трофей. - Дернул головой в стороны груды смертоносного железа, собранной с трупов и вытащенной из грузовика перед взрывом.
Протянул ноги поближе к пылающему мэйну, помолчал с минуту. Никакой огонь не греет лучше, чем тот, что пожирает останки врагов. Только он может по-настоящему согреть ночью в пустыне. И чего охотнику неймется? Еды вдоволь, сиди здесь и наслаждайся победой.
Впрочем, его право.
- Одна вещь. - Привлек жестом уже уходящего Винса.
- На коленях стоят слабаки или хитрецы. Слабаки мне не нужны, а хитрецов вокруг и без того слишком много. - Мрачно ухмыльнувшись, Зулкар сделал какой-то неопределенный жест в сторону, откуда доносились зловещие песнопения Хикахи и слабые крики последнего Минотавра.
- Ты должен мне. Будь верен, но не будь рабом. Я презираю рабов.
Таких длинных и философских сентенций Зулкар раньше не выдавал. Надо сказать, с Винсом он вообще раньше не говорил. Только отдавал приказы - короткие и простые. Будто инструмент себе подобрал в пустыне, а не умирающего человека. Но вот нет, разговорился. Объяснил свою позицию, дал понять, что Винса заметил. Победа, видимо, развязала язык. А может, ждал, пока гладиатор себя в деле покажет. Или еще чего.
Впрочем, наговорился. Отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Уставился в огонь, не мигая. О чем-то думает.