Плюх! Холодная вода окружила Грума со всех сторон. Оставалось только жалеть, что обращаться в водоплавающих он не умел. Пока ещё не умел. Раздался ещё один плюх — это был Мартильн, обвязанный верёвкой. Как и монахине до этого, друиду и воину показалось, что двигаться в воде было легче лёгкого, даже несмотря на то, что на них были надеты доспехи и вообще у Грума был в руках щит. К тому же, совсем не чувствовалось давление воды.
Они едва сумели различить внизу под собой в футах эдак сорока – сорока пяти Сакеби, которая продолжила плыть ко дну.
На мосте остались Эдельмунд, Валадар и Экварц. Эдельмунду приходилось держать верёвку и разматывать её всё больше и больше. Эльф просто безучастно наблюдал за тем, что происходит, порой криво хмылясь своим мыслям. Возникшую тишину нарушила своим разговором пара людей, видимо, муж и жена, которые пришли в/на Последнюю Каплю кинуть в воду несколько монет, дабы умилостивить капризную Амберли. Похоже, их несколько удивило то, что делал сейчас жрец Темпуса.
Грум беспрепятственно погружался всё глубже и глубже, а перед Мартильном вскоре встало препятствие — верёвка натянулась до предела и он не мог двинуться дальше, а проплыл воин всего... Треть расстояния до дна? Сказать было сложно.
Сакеби тем временем сумела доплыть до самого дна. Её должны были ждать здесь несметные сокровища, тёмные фигуры утопленников, с заунывным подводным воем протянувшие к ней свои корявые ручища, и тело Лирин в... неизвестно каком состоянии. Вместо этого монахиню встретило практически ничто: в слое мягкого ила лежало множество монет, по которым из-за ила нельзя было сказать, золотые они или серебренные, или медные. На большое богатство это не тянуло, да и чтобы собрать его, придётся изрядно повозиться, а воздух в лёгких был не бесконечным. И плюс к этому не было никаких утопленников, охраняющих богатство, как не было и тела Лирин, которую предполагалось от утопленников спасти.
А вот белёсый огонёк был. По мере приближения Сакеби ко дну он стал лучше ей виден; с другого ракурса монахиня увидела, что огонёк, казавшийся издалека белёсой точкой, вблизи представлял собой на самом деле серию сигилов, символов, начерченных на отвесной стене, которая затем, очевидно, переходила в опору для моста-святилища Последняя Капля. Эти сигилы светились, подсвечивая пространство возле себя и дно. О значении этих символов оставалось только догадываться, они не принадлежали ни к какому из языков и алфавитов, которые знала Сакеби. Под сигилами располагалось выпирающее из стены каменное женское лицо размером в двадцать футов. Рот изваяния был закрыт, а на левой щеке светился символ Амберли — две встретившиеся друг с другом волны.