Командовать должны командиры. То ли Корнелий это слишком поздно вспомнил, то ли командиры на этот раз оказались слишком тугие, но распоряжение было отдано отличное от предложений жреца. Что ж, у каждого свое место, и священник будет кого-то штопать, а кого-то отпевать в последний путь. Всю дорогу жрец преодолел молча, стараясь держать дыхание, но прямо перед остановкой оно его подвело. На усах и бороде появилась влажная испарина, по лбу стекала капелька пота, а на белках глаз от напряжения полопались несколько сосудов. Грудь часто поднималась и опускалась, но освещавшую стены тоннеля булаву он держал крепко.
- Жизнь такая, какой мы её делаем, Бриан, - возразил Корнелий и представил, как он стоит над издыхающим варваром и витиевато объясняет, что жизнь такая какая она есть и ничего в ней не изменить, а затем Бриан издает последний вздох. Нет, это совсем не так, это не путь Корнелия, - Да, именно так, Бриан. Мы делаем её лучше, иначе зачем нам жить? Ведь даже сейчас ты спасаешь Мулмастер от неизвестной опасности, таящейся под землей.
Корнелий повернулся ухом к Балтазару, силясь расслышать его порой шипящую речь, а затем постарался припомнить насекомых, которые живут под землей и хоть что-то о них. Кроме земляных пауков и червей на ум ничего не приходило, но черви не оставляют следов. Умудренный годами старик выбрал единственный, как ему казалось, верный вариант: это должна быть гигантская паучиха. К тому же пауки - хищники. Именно они могли поймать и утащить Явендель. Но своими мыслями, в этот раз, Корнелий не стал делиться.
- Да, Кардор, ох... Побежали уже за насекомыми. Ох... Явендель... ох... Мы должны успеть!