Услыхав, как Король Лес просит её завалить дупло и обзывает её женскую логику эврикой (что по сути синоним интуиции), Сильмини посмотрела на него таким хмурым убийственным взглядом, что в следующие несколько секунд атмосфера на этом берегу реки накалилась до предела и любителям всяческих споров и игр фей-ямов, были бы они всей кучкой здесь, впору было бы делать ставки на то, что прекрасная эльфийка сотворит с язвительным лесным корольком, через слово говорящим ей всяческие гадости, сверх того, что уже отобрала у него магию. Причём варианты чудодейственного эльфийского пенделя могли разниться от простой и банальной звонкой пощёчины оскорблённой женщины до сдирания шкуры живьём и скармливания ценного королевского мяса щенку благородного рогатого пса, понятное дело, питавшемуся не солнечными лучами и не зелёной травкой. Не все, у кого рога на голове растут, исключительно одной травкой-то питаются, ага.
Как ни странно, тем дело и разрешилось. Будто одного такого взгляда хватало, чтобы разбушевавшихся лесных королей усмирить. Но нет, он продолжал бубнить себе под нос гадости в её адрес, а она стиснула зубы и терпела. Ах эти альвы - удивительно терпеливые создания, порой до скрежета в зубах, ломоты в костях и слёз на щеках. Проводила взглядом второй улетевший в горящую хармузду камень, нахмурилась озадаченно на сей раз. Странно как-то туша хармуздская выгорала, странно и неправильно. Не так должны весело полыхать огнём свежеповерженные враги, ой, не так. Но чувство той самой эврики, знаменитая эльфийская чуйка, подвело Сильмини, не подсказав ей, что вскоре случится с тварью убиенной. Всё же тихо стало, спокойно, никто больше ни с кем не дрался. Хотя на кого это там Цера с бревном понеслась? Увы, так далеко с этой стороны реки даже альвари не видела.
Поглядела на Королька, унижаться перед Фонтаном готового, вздохнула украдкой. Себя винила всё же Сильмини в случившемся, хотя и пыталась сама себя же оправдать, что заслуженное наказание получил мальчишка лесной за все свои злодеяния. Другое дело, что совершал он их не потому, что сам по себе такой злой, а потому что чернота в его сердце проникла, черви Эгерей заползли в нутро его.
А живность кровососущая вдруг оживилась, будто смертью хармузды привлечённая. Слетались слепни да комары отовсюду, как мотыльки на огонь. Несколько раз уже отгоняла эльфийка их прочь от себя, с открытой кожи сгоняла - не хлопала в намерении убить, а именно отталкивала ладонью, оставляя существ живыми. Альвы ценят чужую жизнь, даже таких мелких и доставучих созданий. Но постепенно и Сильмини раздражение охватило. К тому же, вся эта надоедливая кусючая братия порядком отвлекала от интереснейшей истории, которую рассказывал эльфийке Претендент. А может, рассказ Камме-Камме и привлёк внимание насекомых? Хотя нет, они вроде как к хармузде слетались, и это настораживало.
- Выходит, что нам нельзя к Фонтану, - сделала скоропостижный вывод альвари, - тем самым мы услужим Куме, через нас она доберётся до него. Но больше нам идти-то некуда, Фонтан и Хранители - единственное, что светит нам в пути...
Печально это было осознавать, трагично как-то даже.
А потом хармузда воскресла, переродившись подобно сказочной птице феникс, восстав из пепла.
- Муравьиное дерьмо! - выругалась альвари и вскинула лук, накладывая новую стрелу на тетиву. Но вот не уверена она была, что обычная, не заговорённая стрела сможет причинить переродившемуся монстру хоть какой-то вред.
Вжжжик!