Тот миг, когда Феари протягивала руку Найджеллу, а он был преисполнен счастья и сомнения принять сей дар, был священен. Феари была честна с ним: она готова была уйти. Ей этого, конечно, не хотелось, с куда большей радостью она ушла бы вслед за Ульрихом в его снежную Гемландию, в огромный каменный замок, где куда меньше романтики, чем обещал Найджелл. Но с Ульрихом ей хотелось быть куда сильнее. С ним она готова была бежать в любую Гемландию, лишь бы с ним. С ним. С Ульрихом. С ледяным рыцарем, а не с деревенским мальчишкой. Ну что ей эта изба с прудом и козами? Что ей этот хлеб, ароматный и ноздреватый, что ей эта печь с углями и кочергой. Феари была огнем. Она нравом своим спалит избу и соломенную ее крышу, она сломает мальчишку, не сумев подчиниться ему. А вот Ульрих смог бы стать ей достойной партией, ледяные земли сумели бы остудить ее пыл, не дать сгореть заживо от гнева или страсти. Феари млела перед Ульрихом, трепетала от его улыбки и таяла от его губ. И ничего она не могла с этим поделать. Это было выше ее.
Но она соглашалась уйти с Найджеллом. Во имя любви. Ульрих не разделял ее чувств, она это понимала с глубоким сожалением, но понимала. Она была для него кем-то иным, нежели он для нее, и она мирилась с этим, когда собиралась уйти с Найджеллом. Главное ведь, чтобы Ульрих остался жив. И плевать, какой ценой она этого добьется. Главное, не позволить Куме расправиться с ним через Найджелла, главное спасти Ульриха и всех остальных, подарив мальчишке то, ради чего он так изменился.
И вдруг.. Найджелл падает замертво. Дубинка сразила его, и мальчишка умер сразу же, без лишних мучений, без предсмертных слов и завещаний. Легкая и быстрая смерть. И Феари, пораженная происходящим, смотрит, не дыша, на всю эту жуткую картину, и чувствует, как опадают с нее оковы, которые сама она на себя уже водрузила. Он умер, а она оказалась свободной. Как птица, как снежинка, как ветер, как свет.
Рыжая ведьма медленно поднимается на ноги, смотрит на распростертого на земле Найджелла, и произносит:
- Круто...