Найджелл не сделался проклятым колдуном и не обрел силы эпических масштабов, скорее он просто продал свою душу злу, обратившись к вековечной тьме как к своей матери. Но даже сейчас, даже раздувшись от злобы и ненависти, Найдж оставался просто Найджем – не он сам защищал себя, его защищала Кума, а мальчишка, веснушчатый посеревший, поблескивающий нечистыми глазками – мальчишка оставался испорченным ребенком, таким вот ребенком отчаянно желающим понравиться госпоже Гвидичи и ненавидящий ее за это своё желание.
Если подумать, подросток все время оставался в стороне. Сначала Ричард подвинул, потом некстати нарисовавшийся Валар – и это именно Валар пообещал мальчишке ведьмачье обучение и новые силы, всадив сомнения и мечту о величии в слабое сердце паренька, и Валар же исчез первым, бросив подростка со всеми его мечтами одного. А Ричард преподал урок высокомерия.
Да. Таким людям как Найджелл всегда требуется кого-то обвинить!
Зеленые глаза внимательно ощупывали женщину посверкивая первобытным вожделением.
Резной посох в руках мальчишки не был колдовским – эти посохи в давние времена оставляли дивнам как подношения, но в них не было ни магии, ни запретных чар. Посох Найджелла одушевила и заполнила собой Кума – чистое дерево потемнело и тонкие ручейки силы аккуратно оплели окровавленные ладони мальчика. Но если Кума уйдет – у сквайра ничего не останется кроме разбитого сердца. Он не сам заслужил эти способности, ему их просто подарили, вручили как дар незаслуженный и громоздкий, и что-то подсказывало Феари, что наигравшись мальчонкой, Тьма очень быстро выкинет его прочь. Придавит каблуком, как только он перестанет быть Царице нужным.
А мальчик задумчиво глядел на рыжую ведьмищу и кровь сочащаяся из его порезанных ладоней, простая человечья кровь красного цвета, тоже удивленно глядела на мир.
- Почто же вы меня не любите? Ааааа? Да вы ж брешите…про любовь, про всякое таковское…я ж вам мелкий и недостойный смерд, ужо понимаю…чегой мне непонять-то? Мордой не вышел, происхождением же. Среди всех этих лыцарей, ведьмаков и ведьмищ… - Облизнул губы, чуть ниже склоняясь. – Али передумали? Или на самом деле Найджелла своим считаете?
Облизнулся нервно, дернулся весь как-то.
- Заткнись, заткнись, заткнись! Она меня любит…ужо добрая леди меня любит. Совсем любит! Пошла к таким-то шлюхам, как дядя Джойв говорит…Уууу, леди Феари, простите бедного Найджелла…Прямо раздирает же голову. Ужо да…Ужо. ЗАТКНИСЬ СТЕРВА ЭДАКАЯ!!! Чагой вы хотите-то от меня?
Чуть ниже опустился, крепко вцепившись в свой посох.
- Ну согласен я, агась, вас отсюдова увести. Для того и пришел знамо…чтобы этого самого значит, оберечь вас, моя добрая леди! Чагось хотите-то? Да лжете вы наверное всё и за дурака честного Найджелла держите?
И всё же доверился Гвидичи, все же притих удивленно…
...
А время шло, текло, струилось пенной рекой неумолимое и жестокое. Чудо. Совершенное в своей неумолимости! Беспощадное и величественное, ведь даже у Вековечной Царицы Кумы нет такой власти, которая могла бы остановить мгновения.
Шумела пенная река, сиял Фонтан горделивым маяком в серой мгле зачарованного леса. Попискивал Яни-Яни (Ём-Ём пытался осторожненько скинуть его с плеч Василиски), а Цера двигалась навстречу хорошей битве. И Ульрих вдруг вылетел из Таверны, пытаясь почесать свою спину.
Обвисли мокрыми патлами белые волосы, промокла коса истинного рейгмера, вода стекала с рыцаря обильными ручьями. Расколдован был. Неправильно. Зло. Слишком быстро пожалуй. А подумать времени нет!
…Задыхаясь, отплевываясь кровью из разбитого рта, синий рыцарь схватил Годельшедельваргхен, защиту выставляя против Рори. Но Рори это вам не это – уперт, крут, даже с пробитой головой, дюже свирепый зверь! Всхрапнув, бычара обломком стула попытался фон Брандена достать. Но не получилось! Всё ж боевой рыцарь перед ним, а ни какой-то проходимец – с мечом в руках гемландец уже в своей стихии оказался.
И завязалась тогда битва. Хорошая, жаркая, глупая как и все битвы подобного сорта. Бычара нападал, орудуя своей дубиной, гемландец уворачивался, как-то медленно но верно в атаку переходя. И вот уже Рори отступал, вздрагивая под рубящими ударами алого меча фон Бранденов.
Теперь уже звериная кровь щедро орошала землю, но Рори пока держался.
- Зы-зыдавайся, бы-ыблядь, пы-фыридурок! Пы-ыротиф меча не п-постоишь. – Ульрих нахмурился, с сипом воздух втянул, ощупывая осколок выбитого зуба во рту. Не хотелось ему бычару убивать. Всё ж безоружный. А потом. Ять!? Ну где такое чудо еще встретишь? Твою-то, мать-перемать, вы гляньте только - зверочеловек во плоти! Словно чёрт, да еще и матом ругается!!!
- Зы-зыдайся, к-кому ять сы-ыказал…!
Это Цера и услышала. Требование о сдаче.
И готова была кинуться на помощь химерийка, вырвар крепкое, хорошее деревце в качестве дубины – правда неизвестно, кого в этой сложной ситуации предпочла бы спасать могучая и очень прямая Василиска? Вот если так посмотреть: рогато-мохнатый Рори казался более родственным Цере, нежели высокий худой гемландец. У Рори рога, шерсть, мускулы, звериная бошка и могучие копыта.
И Рори проигрывал. Сдаваться кстати и не думал, смелый и гордый зверюга этот лишь всхрапнул злобно:
- Хером в гузно себе забей свою сдачу, вонючий сай. Ко всем хер-р-рам я грю-ю-ю!!!
Героический бык.
Такого или валить сразу, или почетные условия капитуляции нужно предлагать. Но жизнь как-то вдруг заслонила Рори, когда с неба упала тварюга более достойная и совершенная, нежели один гемландец и один тупой бычара вместе взятые.
…Красивый небольшой дракон - сияющая лаковая мечта - сплошь черный, сплошь великолепный! Стальные когти, узкая голова. Небольшой, чуть крупнее Церы, но опасный и интересный хищник.
Хитровато улыбнулся монстр делая плевок чести в сторону.
Ага!
Кислота. Концентрированная жгучая и милая такая штука. Пахнуло кислятиной. Монстр хитро улыбнулся, обнажая ряд стальных иголочек-зубов, подмигнул Химерийке почти что дружелюбно. "Нууууу, видела!?" Сделал вдох, и в покрасневшей груди заклубился, засиял белым пламенем жгучий огонек. Сейчас выдохнет Цере в лицо - пусть погреется!
Пошатывающейся Сильмини могло бы показаться, будто всё это продолжение странного, ирреального сна.
…Мягко покруживаясь, красные листья укрывали землю теплыми лодочками. Сверкая темной чешуей, гордо вытягивал длинную шею мелкий дракон. Красивый! Почти как настоящий – только совсем не большой зверь. Драконы-то истинные, они ведь обычно много больше и сильнее.
Королёк вдруг перестал гундеть и замер, удивленно глядя на Химеру и темную тварь. Одет Королек был кое-как – чучело огородное прямо, а не достойный монарх! Атласная рубашка шивоворот-навыворот, штаны задом наперед, корону сжимал в руке и как ни странно не болтал. Не грузил голову чепухой, кажется тоже надышавшись успокоительной травы. И от Сильмини отстал, даже как-то позабыв что ему полагается тиранить красивую эльфийку.
- Вот те на-а, остроухая. Какая совершенная хармузда…Даже я таких не видел, а это Я! Эти хармузды, они не то чем кажутся…Людишки болтают, что мол Чертова Ведьма их по особым меркам создавала – и чем больше с ними сражаешься, тем умнее становятся. То ли грифонов и драконов скрестила, то ли еще чего…Ну и зрелище!
И Сильмини бы устремиться следом за Церой, пройти по хрустальному мосту над пенной рекой, да вот беда, магии хватило только на Василиску! И мост снова развалился, принявшись восстанавливать сам себя. Только ме-е-едленно совсем, только по чуть чуть. Тут уж говори или не говори волшебные слова, но так можно и до следующего утра ждать. Или даже до следующей недели. Поизносились чары Кальдарфинуса, пылью покрылись.
А Река пенилась! Река звала эльфийку мелодичным голосом, предлагая довериться звонкой стихии этой.
Только с доверием нынче плохо. А вдруг обманывает сладкоголосая реченька выполняя приказ Кумы? Все ближе Фонтан, всё ощутимее зло – вот он, Фонтан что Завершает эту Историю. Начало и конец - долгожданный Помощник! Зажмурься, руку протяни – увидишь сияющее его совершенство, и всё же какое-то небольшое темное пятнышко искажает строгую красоту.
Вопрос в доверии. Или поможет река. Или вдруг предаст? Или гнильца в Фонтане завелась или Кума желает чтобы так оно все казалось?