Что-то изменилось. Переменилось в настроении окружающих. И прежде всего перемены эти были связаны с эмоциями Короля-Леса, Сильмини это чувствовала, понимала это. Она повернулась к мальчику в тяжёлой короне, нежно держа на руках абиссинского малыша, и неотрывно смотрела на королька, пока он печально говорил, забыв даже о возмущении её неозвученным отказом.
Эльфийка проследила за полётом птички, в которую обратился Лес, и нахмурилась, задумалась над увиденным. И почему она раньше об этом не подумала? Хотя ведь она тогда просто считала, что Лес не может покинуть пределы гм... леса, и что Фонтан находится где-то за этими пределами, а потому мальчишке Лесу до него никак не добраться. Но выходит, здесь дело совсем в другом.
Есть ли у тебя план, Сильмини? Ха, есть ли у неё план? Да у неё целый мешок планов!
Губы альвари неожиданно тронула улыбка. Нежная и добрая, она прорезалась сквозь тьму чужого несчастья, развеивая её своим мягким пленящим светом. Это была не насмешливая улыбка, не злая и раздражённая улыбка женщины, которую всё достало, и этот нытик-Лес тоже. Нет. Сильмини улыбалась так, как могут улыбаться только альвы, когда чётко знают поставленную перед собой цель и верят, что смогут её достичь, а значит, помочь кому-то близкому обрести желанное.
И когда птичка, ударившись вновь о землю, обернулась мальчиком, эльфийка подошла к нему ближе с этой улыбкой и, выслушав его слова, лишь убедилась в своём решении.
- Тшшш... - приобняла она его одной рукой, успокаивая, к себе привлекая. Другая прижимала к груди маленького щенка. - Сможешь, - с уверенностью сказала альвари. - Ты сможешь пойти к Фонтану с нами и загадать своё желание.
И тогда она сможет загадать своё...
Появление Ульриха и Церы не прошло незамеченным. Вот только внимание эльфийки сейчас было занято корольком, и она не могла уделить его должное количество вернувшемуся гемландцу, словно учуявшему близость Таверны. Плохо это было, на самом-то деле. Таверна до сих пор представлялась альвари ловушкой, в которую их заманивает магия этих мест. Старика Кальдарфиниуса или кого-то ещё. А даже если не ловушка...
Сильмини представила нажравшегося до усрачки - как он сам выразился - Ульриха, синего и бухого, сидящего вразвалочку за столом в таверне, и на каждом колене его сидит по распутной девице, обе противно хихикают, старательно делая вид, что их взаправду забавляют рыцарские шуточки и им интересно его ухаживание, а на деле трясутся внутри от омерзения и страха перед ужасным чужаком, от которого веет холодом. Нет, с девочками ему вряд ли так повезёт. Они ведь замёрзнут рядом с ним, в буквальном смысле в ледышки превратятся. Ах, вот если бы и выпивка так же замерзала!
Фу, противное вообще-то зрелище. Рушит весь благородный образ прекрасного рыцаря, каким виделся Ульрих эльфийке. Не того рыцаря, что встречается на страницах дамских романов (Сильмини и не слыхивала про таких), а больше приближённого к реальности, со своими недостатками, болячками и хворями, с вонью изо рта, блестящего от крупных капель пота, с красными от недосыпа глазами, но всё равно прекрасного и благородного рыцаря.
- Сэр Ульрих! - оглянулась она на него, и глаза альвари потемнели. - Прошу Вас подбирать выражения! Или вы нам с леди Феари и Церой тоже предлагаете нажраться до усрачки и воспользоваться услугами дешёвых шлюх? - строго спросила Сильмини.
Эльфа оглянулась на хрустальный мост, который почти полностью восстановился, и вздохнула. Поглядела через реку на Феари и крикнула в ответ:
- Хорошо! Не волнуйся так!
Повернулась обратно к Ульриху и Цере.
- Я думаю, пройти по мосту можно, не разрушив его. Там написано, - она показала на табличку, - когда ступите на него, прославьте имя Аурэллиуса Аспарагуса Кальдарфиниуса Первого, его создавшего. Поблагодарите его за чудесный мост - и вы пройдёте.
Сильмини кивнула, чтобы придать Ульриху уверенности.
- Идите, а мы вас скоро догоним, - она поглядела на королька и хитро улыбнулась. - Ну, показывай, где твоя полянка? Веди меня. Страстной любви не будет, но хорошо тебе сделаю.