Поднял забрало. Молот упер в землю. На всякие летающие вокруг объедки внимания не обращает.
Исподлобья смотрит на мелкого белого толстяка, что держит нож. Палец железный поднял, на того уставив.
- Я тебя запомнил.
Молча опустил латный ботинок на брошенный мелкими недонож. Хрустнула рукоять, трескаясь. Молча же подошел, легко, одной рукой, поднял за шкирку лежащего раненого оппонента. Дышит, мелкий. Пошел с этой ношей к ведьме, которую, наконец, приметил. Сейчас уже не зверь - обнаженная девушка неземной красоты. Ох уж эти ведьмы, чертовки. В другое бы время... Хм, а какое другое? Живем здесь и сейчас!
- Гм. Гхррм. - Привлек внимание, горло продрав. - Миледи ведьма. Я тут тебе беса твоего принес, почти целого. В-общем, разобрались мы, и его надо бы полечить нынче. А я бы теперь не отказался от сочного куска мяса, бутыли вина и хорошего рассказа о том, что здесь у вас творится и чем Глассвайн Бербемджемский может помочь, раз уж он здесь. Ну и от теплой постели, под конец всего этого. Проявите гостеприимство?
Только после тирады этой приметил, что госпожа ведьма, общем-то, занята - откуда-то появившегося парня в чем-то убеждает, и сама при этом довольно озабочена. Смешался Глассвайн с этого на секунду, даже взор от чудных девичьих грудей отвел. А отведя взор, понял, что вокруг что-то изменилось. С лесом что-то происходит, что-то плохое. Может, это от яда? Возможно. Но что-то подсказывало, что не только в яде дело.
- Что-то не так? - Уже куда серьезнее спросил, аккуратно положив Яни-Яни на землю и перехватив молот обеими руками.