Защелкнул шлем, не обращая внимания на лепет вокруг. Кряхтя и прикрывая беззащитную толстую задницу латной перчаткой, наклонился и подобрал молот.
Выпрямился, во весь свой немалый, а с рогами и вовсе внушительный, рост. Прокашлялся. Забрало приподняв, выплюнул некрасивую зеленую соплю. Вновь прокашлялся. А потом...
- МЕНЯ! СИРА ГЛАССВАЙНА БЕМБЕРДЖЕМСКОГО! В РАБСТВО!?!?!? - Аж деревья задрожали от рева славного рыцаря. Что уж говорить об этих зверенышах.
- НУ, ВЫ! МЕЛКИЕ МОХНАТЫЕ НЕЧЕСТИВЦЫ! - Сир Глассвайн набирал обороты. Ухватив чье-то копье, вырвал из слабых ручек. Отвесив хозяину обидный пендель, принялся втаптывать хилую деревяшку в землю железными своими ножищщами. Кулаком машет перед носами остальных, копья ломает. Чтоб знали.
- НУ? КТО МНЕ ТУТ? А? ТЫ? ИЛИ ТЫ? ДАВАЙ! ИДИ-КА СЮДА!
Внезапно сир рыцарь умолк и замер, глядя на кого-то, явно выделяющегося из толпы начинающих рабовладельцев. Это что, девушка? Проклятое забрало, ничего в нем не понять.
- Эээ... Миледи?
Прогудел. Сколько не щурься, а через эти щели в железе все равно ничего не понять. Ладно, настоящий рыцарь должен быть галантен, даже если сомневается, что перед ним дама. Это и отличает настоящего рыцаря от всякого хамья.
- А меня тут, ммм, в рабство берут. А ну пшел! - Еще один смачный пинок. Маленький хитрец позарился на оставшийся лежать дорожный мешок. - Ох, прошу простить мои манеры, я слегка растерян. Я сир Глассвайн. Вам нужна помощь? Вы тоже в рабстве?