Не знала Сильмини Келевон при жизни этого юношу, которого теперь хоронили, и сказать ей будто бы было нечего. Но она провожала его в последний путь вместе со всеми - даже подошла и встала над его могилой. Вместе со всеми слушала прощальные слова рыцаря и смотрела вниз, в глубокую ямину, выкопанную трудолюбивой Церой, откуда улыбался синими своими, но всё такими же прекрасными, как при жизни, губами бедолага, ставший жертвой Иссафальгара, и к этому был как-то причастен и Найджелл. Эти мысли тревожили альвари, но она не хотела раньше времени поднимать панику и сеять смуту в их маленьком отряде, потому решила пока приберечь узнанное о духе при себе, попробовать сначала самой разобраться, поговорить об этом при случае с Найджеллом. Сейчас точно было не подходящее время, чтобы об этом думать. Но ведь мыслей просто так не выкинешь - они ведь не чужие, это от чужих мыслей и эмоций можно отгородиться.
Однако, сказать ей всё же захотелось. И молвила эльфийка, и текла её речь спокойно и плавно, хоть и чувствовалась нотка грусти за пологом умиротворения. Она не была равнодушна. Ведь Ричард что-то значил для её новообретённых спутников. А значит, он не мог быть плохим человеком.
- Мой народ верит, что когда человек умирает, его фэа... душа отправляется в некое славное место... эмм, у нас оно зовётся Звёздными Чертогами, люди же называют его по-разному, но суть сводится к тому, что, проживя там некоторое время, душа идёт на перерождение, не обязательно в том же самом мире и не обязательно в человеке, это может быть и растение, и животное, и даже камень. Это вечный цикл жизни. Мы, альвы, верим, что невозможно умереть, покуда жива твоя душа. Тело - лишь один из множества сосудов, в которых она проживёт некоторую часть времени, чтобы однажды его сменить. Поэтому, я верю, что сэр Ричард жив. Его тело здесь и сейчас умерло, но сам он ещё вернётся где-то, когда-то, под светом одного из солнц. Я желаю ему, его душе, продолжить свой цикл жизни.
Эльфийка замолчала, но рука её пришла в движение, невидимо чертя над зияющей могилой просто в воздухе одну из рун народа альвов. Руна-хранительница усопших, только что преданных земле. Руна, помогающая фэа освободиться от хроа и отправиться в путь к чертогам владыки Намо, когда она будет к этому готова. По верованиям альвов, человеческая душа не сразу покидала мёртвое тело, а лишь спустя много дней, и это, кстати, отличало смерть человека от смерти альва, которые уходили сразу, если только смерть не была насильственной - тогда им нужно было помочь, чтобы ускорить этот процесс. Сильмини не знала, как принято у людей, и поступала по-своему - может быть, напрасно она вмешивалась, но ей хотелось помочь хоть как-то Ричарду. Ведь этот мир... он мог его не отпустить так просто. Когда они уйдут с поляны и на это место придёт Кума, его фэа может грозить опасность, и альвари надеялась хотя бы этим простым действом помочь покойному юноше. Будь у неё Сила, она бы вложила её частицу в начертанную руну, чтобы могилу охраняла защитная эльфийская магия. Но увы, сил на волшебство не было. И лишь губы эльфийки беззвучно шептали священные слова, моля Илуватара, Элентари и тех богов, в которых верил покойный, позаботиться о его посмертии, как то принято у народа, к которому относился сэр Ричард.
Каждый молится по-своему.
В разговоры Церы с Феари, Церы с фей-ямами и Церы с Церой Сильмини не вмешивалась. Она и слушать бы их не стала, да куда было деться, когда разговоры на поляне ведутся, а слух у тебя отменный. Не затыкать же уши, в самом деле. И хоть выглядело всё это довольно забавно, но уже не веселило эльфийку. Её беспокоили весёлые лисята. Волновала рыжая колдунья, стремительно превращавшаяся в нечто невообразимое. Ульрих нашёл как её поддержать и подбодрить, а она не смогла. Не находилось у альвари слов, чтобы сказать превращающейся в чудовище женщине, что всё будет хорошо, что они её и такую любят, что найдут способ вернуть всё обратно. Они-то и будут искать, Сильмини не сомневалась, но только ведь разве эти слова помогут? Хорошо, что Феари отвлекалась то на Найджелла, к счастью, пришедшего в себя и выглядящего вполне живым, даром, что помнил тот ужас, то на химеру, выяснявшую у неё какие-то личные вопросы и почему-то шёпотом. А то на лисят, приставших со своими опасными забавами.
Кстати, о лисах. Претендент. Вот он эльфийку испугал уже по-настоящему такой внезапной переменой в настроении. Только что стоял с лёгкой блаженной улыбкой, затуманенным взором смотрел в невообразимые дали, казался довольным жизнью, всё ему было нипочём. И вот в один миг преобразился самый маленький из лисов. Страх появился в его очах. Тревожными стали его речи. Грусть поселилась на улыбчивых губах. И рассказал он чудесную историю своего племени. Верней, рассказать-то успел другой фей-ям, а Прентендент лишь подтвердил это да подробностями дополнил. Вот и Сильмини не знала теперь, к худу это или к добру, такое-то разделение фей-ямовских душ. Оно-то и понятно ей было, что для лисьего народа это стало необходимостью из-за Кумы, только ведь нельзя вмешиваться в то, что природа создала таким, какое оно есть. Ящеры-кх'нуры вмешивались - и результат был ужасен. Сильмини очень сочувствовала тем альвам, которым приходилось добивать своих же сородичей, подвергшихся необратимым изменениям после кх'нурских опытов. Как и самим подопытным сочувствовала в их трагедии. И это ещё хорошо, что ящеры ставят опыты только с хроа, изменяя тело, физическую оболочку, и не умеют проделывать подобное с душами. Потому это было для обречённых избавлением от мучений, а их душа свободно уходила в Звёздные Чертоги... Как часто приходится о них ныне вспоминать.
Рука альвари вздрогнула от тёплого прикосновения мохнатой лапки. Претендент дрожал, и это ей очень, очень не нравилось. Будто дурное предзнаменование какое. И хоть касание ощущалось очень тёплым, и спина девушки была укрыта парой тёплых шкур, по ней всё же пробежал пугающий морозец.
Выслушав его, Сильмини крепко задумалась. Сама того не сознавая, взяла лапку эту в свою ладонь и сжала чуть, желая приободрить растерянное и встревоженное существо. Но не думала сейчас, что делает. Мысли её были о другом. Философские такие, глубокомысленные думы, которые пристало пережёвывать в своих головах учёным мужам в университетах и академиях, но никак не среброликим девам, нисколечки не похожим на всех этих профессоров и академиков. Сильмини размышляла о значении Судьбы применимо к племени фей-ямов. Не то, чтобы у неё было время хорошо подумать, но кое-какие мысли появились и она решила поделиться ими с Претендентом на звание лисьего вождя.
- Бояться не нужно... кхм... хоть это и, верно, страшно, с твоих слов, о мудрый, - согласилась она всё же. - Но ежели дорога приведёт вас к испытаниям, значит, так было задумано. Кто знает, может быть, пришла пора вам узнать правду о вашем прошлом. Вспомнить то, что вы боитесь вспоминать. Может, это для чего-то нужно. Я не знаю... - эльфийка пожала плечами и вздохнула. - Я слишком многого не знаю. Ни об этом мире, ни о тебе, ни о твоём народе, мудрый. Я только говорю, что чувствую. А чувства иногда подводят. Подводили даже дома, а уж здесь и подавно можно ошибиться. Потому не верь мне, почтенный фей-ям, - она отпустила его лапку и провела ладонью по щеке разумного лиса. - Не нужно меня слушать. Поступай, как сам знаешь. Если считаешь, что фей-ямам опасно будет идти путём, который мы выберем, вы можете ведь пойти другой дорогой. Хоть я Лесу и не верю, - сорвалось с её уст, а взор тут же устремился на подозрительную птичку. Как-то Лес отнесётся к её словам. - Заманивает нас он для чего-то...
Сильмини кивнула Ульриху и, закрыв вдруг глаза, сосредоточилась на виденных недавно образах. Сначала разговор с Иссафальгаром... пусть она не могла передать всю беседу мысленно, она её могла пересказать. Надо было только оформить мыслеобразы, показанные Бесплотным, а затем и Лесом, в виде слов. Не самая простая задача, раньше ей такого делать не приходилось. Зато получится пересказать почти слово в слово.
- Дух, заключённый в кинжал сэра Валара, это - дух мщения, - начала эльфийка пересказывать ровным голосом почти без эмоций. - Он некогда был частицей души человека, погибшего в мучениях и не дождавшегося помощи. Всё его отчаяние и злость на мир, отвернувшийся от него, породили духа Иссафальгара, одержимого жаждой мщения всему живому. Но, как сказал ведьмак, он хочет жить, а потому едва ли стал бы заводить нас в ловушку с риском пропасть здесь навеки. Верить ему или нет - решать вам. Я - верю. Вот что он рассказал. «Я знаю путь. Идите на север, в края фай-заммов. В Землю, где звери страдают от Ржавчины...» мм... «Ржавой Болезни... Земля будет идти вверх и вверх, земля фай-заммов. В горах находится Фонтан, там вы его найдёте. Болезненные места пройдёте по краю, Тай убережёт от зла. Иссафальгар советует идти на север под защитой ветра Тай. А когда Полоса»... мм... «Линия свернёт на запад, вам надо идти на восток в горы, там будет безопасно. Вторая»... ээ... мм.... не могу подобрать слово... «второй знак - лес-страж вас защитит. Вверх и вверх, чтоб вы себе все ноги переломали, вонючие ненавистные твари», - альвари выдохнула и открыла глаза. Казалось бы, это была шутка, но она оставалась непроницаемо серьёзной. - Так он разговаривает и всё время вставляет нелестные эпитеты и комментарии, а то, наоборот, начинает рассыпаться лестью. Такой вот дух.
Передохнув немного, эльфийка продолжила, снова глаза закрыла.
- А Лес... Он не поражён Кумой, оказывается. Может, фей-ямам в нём и будет безопасно, а вот нам... Лес этот непростой. Он любит подшучивать над прохожими, и далеко не все его шутки добрые. Им владеет не Кума, но другая Тьма. Он предложил обойти проклятую землю фай-заммов стороной и показал дорогу - ну, вы её видите. Это путь на восток через Алую Чащобу. Лес уверяет, что это самый надёжный и замечательный путь из всех. Он тоже ведёт вверх, но не в горы на севере, а в чащу на востоке. Там нам обещано укрытие. Мы сможем отдохнуть и взять еды в дорогу. Самое странное, пожалуй, что там есть - это таверна прямо посреди Леса, но она чем-то меня пугает... кажется иллюзорной вещью или совсем не такой, какой её показывают. «Мышиный Угол» называется почему-то. Там играет весёлая музыка, шумят деревянные кружки, вьётся аппетитный дымок. А вот мне почему-то кажется, что её постояльцы нас охотно съедят и даже косточки не оставят, - поёжилась альвари. - Но Лес уверяет, что там мы найдём приют и пополним запасы. Ещё в чаще есть Поляна... цветочная поляна с переливающейся над ней радугой. И странным именем над ней - Аурэллиус Аспарагус Кальдарфинус. Может, вам оно знакомо? Оно как-то связано с поляной. Там тоже якобы можно отдохнуть, и до Фонтана оттуда рукой подать. В общем, Лес обещает безопасную и короткую дорогу, сытную еду и хороший отдых. А мне мерещится в этом ловушка. Есть у нас растение такое - мухоловкой зовётся. С виду прекрасный цветок, сочащийся нектаром, ароматно пахнущий. А как насекомое на него садится, цветок обращается в зубастую пасть и... - Сильмини резко открыла глаза и поглядела на Церу. - Ну, вы понимаете, о чём я. Лес меня уже чуть не заманил. У него ко мне какое-то особое отношение.
Хмыкнув и повернувшись к остальным, она развела руками.
- Вот такие дела. Своё мнение я уже озвучила. Хоть путь в горы и труден, но он не выглядит ловушкой. Спорить не буду, пойду куда скажете. Если честно, мне кажется, в Лесу тоже есть что-то интересное. И если мы будем осторожными, то, может, откроем его тайны. Мне хотелось бы ему помочь. Слишком много зла в нём, - покачала она головой, а в глазах появилась горечь. Не может эльф оставаться равнодушным к проблемам экологии. - Наверное, будь я одна и будь у меня мои магические силы, я бы рискнула... не потому, что верю ему, а потому, что хочу помочь. Но, увы, скорее всего я окажусь бессильна... - она вздохнула.
А затем строго добавила:
- И может, кто-нибудь уже наконец расскажет мне про Фонтан???