- Значит, вы, как и я, попали сюда из другого мира, - понимающе взглянула Сильмини на пояснившего кое-что ведьмака. Остальных оглядела вопрошающим взглядом, фей-ямов тоже с их скакунами не минуя. Трудно было предположить, что эти крошечные разумные существа могли бы обитать в краях, куда проникла Кума, и быть их коренными жителями, оттого считала эльфийка, что они пришлые, как и Валар, и она сама, и, возможно, другие их спутники. - И все вы тоже здесь не по своей воле?.. Однако же, я про стену колдовскую знаю только из рассказа сэра Ульриха, сама её не видела и не чувствовала даже. Перенесло меня недалеко от Ажурного моста, разделявшего осень и зиму.
Подробностей альвари говорить не стала, вряд ли они сейчас были кому-то интересны, а кто хотел их узнать, мог всегда спросить её об этом. Сейчас же следовало заняться приготовлением зелья, корешки да травы для которого рыжий ведун тщательно отбирал из седельной сумки одного из яму-яму.
- Макоши? - чуть изогнула бровь Сильмини, услышав имя смутно знакомое. Возможно, то было простое совпадение, но так на её памяти рекли одно из божеств азарского пантеона. И подумала бы альвари, что они с ведьмаком могли быть из одного мира, если бы он не назвал родину свою Валерией. О таком государстве девушка не ведала, а географию Азариса знала досконально, ошибки здесь быть не могло. Но задаваться вопросами о происхождении ведьмака сейчас тоже было не время. - За что извиняться-то? Я тоже часто по наитию всё делаю. Ведь нет для зелий и отваров универсальных рецептов приготовления, для каждого случая надобен свой подход. Я могла бы заняться этим отваром и сама, но вы его задумали, сэр Валар, и вам лучше знать, что и в каком количестве для него нужно. Меня учили, что нельзя варить зелье двум зельеварам, каждый из которых может иметь своё видение того, что должно получиться. Кто-то один должен быть ведущим, а другой лишь помогать ему.
Получив нужное для будущей похлёбки, эльфийка занялась ею, отвлекаясь только затем, чтобы проследить за состоянием Валара, который очевидно пошёл на выздоровление и испытывал теперь повышенную сонливость. Сон - лучший лекарь, во сне выходят все хвори, но лучше их скорейшему выходу подсобить, что Сильмини и делала, подпаивая ведьмака своим целебным отваром. Выглядел мужчина намного лучше и, альвари не сомневалась, этот сон пойдёт ему на пользу, после него он почувствует себя бодрее и здоровее. Вон уже сейчас он мог выдержать ладонями раскалённые угли. Впечатлило ли это альвари? Скорее снова напомнило об Азарате - стране, в которой она жила в посёлке среди людей, чтобы лучше их узнать. Тамошние жители закаляли дух, учась ходить босыми пятками по раскалённым угольям так, чтобы ни следа ожогов не осталось. Считалось, что чем меньше ожогов будет, тем сильнее они способны концентрироваться и очищать свой разум от лишнего, наносного. У них это здорово получалось. Звали и Сильмини присоединиться к ним, но она не стала, ведь это была традиция другой культуры. Вряд ли у неё получилось бы так же.
На взгляд эльфийки, присматривавшейся к компонентам зелья, которые ей указывал класть в котелок полусонный ведьмак, оно не очень сильно отличалось от обычного тонизирующего напитка альвов. Не все ингредиенты были ей знакомы. Вот этот цветок жёлтый - она поняла, для чего он, но имела с ним дело впервые. Теперь она понимала, о чём давече говорил Валар, когда предупреждал о необычном состоянии при последующем переходе через снежный лес. Хотя от такой консистенции вреда не будет, точно ведь не будет. Сильмини невольно следила за тем, что отбирал ведьмак для зелья - знала она, что в его тяжёлом полудремотном состоянии можно и ошибиться, легко перепутать травку или положить её больше, чем нужно. Следить-то следила, но замечала, как верно человек свою работу знает, даже в этом состоянии ни в чём и нигде не ошибаясь. Опыт у него был огромный, и альвари стоило бы поучиться у ведьмака зельеварению, наверняка открыла бы для себя много нового, да и сама охотно поделилась бы альвскими познаниями.
А время шло. Ульрих с Церой занялись копанием могилы. И было на это страшно смотреть. Со стороны казалось, что теперь уже василиска окаменела, поражённая тем способом, что придумал её хозяин для рытья ямы. Огромный меч без толку бил о леденеющую землю. Сильмини издали, от костра, мало видела, но виденное поражало её воображение. Упрямства гемландцу было не занимать, а когда прибежал немного успокоившийся Найджелл и стал помогать рыцарю, стало ясно, что это вообще-то заразно. Гемландским упрямством как-то успел и мальчик заразиться, лихо принявшийся за копание ямы - и у него таки выходило получше, чем у Ульриха, но, насколько могла судить альвари с расстояния, ненамного. Потом уже когти Церы в дело пошли, а то впору было бежать и разнимать отчаянных поборников земли с этой самою землёю, чтобы вред себе не причинили и не пришлось отхаживать их.
А время летело. Уносилось капля по капле, минута за минутой. Похлёбка булькала, принимая в себя новые порции необходимых ингредиентов. Замерзающие руки отогревались о горячий котёл. Мир вокруг постепенно стал расплываться, менять очертания. И где-то там уже далеко на фоне слышалось бряцанье оружия, могучие удары Ульриха в его священной битве за проклятую землю, яростные боевые кличи сэра Ная, писк фей-ямов, затеявших какую-то игру... Всё это отошло на задний план куда-то, и эльфийке казалось, что нет более ничего вокруг, кроме неё и котелка с кипящим зельем, да полыхающих угольев, всё это существует здесь и сейчас, незыблемо и постоянно, а всё остальное ушло в другой мир, где ему и место. Иногда в этот уютный, потрескивающий огоньком мирок врывался просыпавшийся ведьмак с очередной порцией корешков своих и наставлениями, что да как делать, и снова уходил, оставляя альвари наедине со своими мыслями и чувствами. А чувства притупились... словно бы спит наяву Сильмини, бороздит пространство между сном и явью, явным и незримым, но знай своё дело делает. Нехорошо подчас становилось. Кума была близко, подкрадывалась к ней исподтишка вместе с шорохом леса, наступающим холодом. Но стоило подержать ладони на боках котелка, прикрыть на мгновение веки, сосредотачиваясь на реальном - и отступал морок, и снова мир виделся в приятном багряном разноцветье, а не в мутном сером мареве неопределённого будущего.
А время текло. Уже не только ведьмак нарушал границы этого маленького зыбкого мирка, похожего на корабль, плывущий по морю в окружении волн и раскачивающийся во время бури. Иногда по волнам пробегала рябь и рядом оказывался малыш яму-яму, весёлый и беззаботный, хотя и ему наверняка в этом путешествии было тяжело. Он хотел поохотиться за мышами, ему не терпелось отправиться на охоту.
«Скоро. Скоро отправимся. Может, и мыши будут. Сильмини не знает. Она попробует найти. Мышей. Чтобы яму-яму могли поохотиться. Вкусных мышей. А человек будет здоров. Спящий здоровый человек. Он поспит и здоровым станет.»
Так говорила она с животным, время от времени протягивая к нему руку и гладя его меховую шубку. И иногда улыбалась нежно, наблюдая за игривым созданием. Вот кто не ведает забот и печалей. Вся его печаль, что вкусных мышей нет. Потерпи, малыш, будут тебе мыши. Непременно будут, если им удастся этот переход. А он должен удасться. Обязан просто. Иначе, ради чего все эти старания? Ради чего?..
- Знатно пахнет, - заметила эльфийка, слегка отстраняясь от котелка, аромат отвара вскружил немного голову, а она сейчас у неё ясной должна быть. Чистой, как белый, только-только выпавший снег. Потому что нельзя. Нельзя задурманенным сознанием общаться с лесом и просить его о помощи. А это нужно было сделать до того, как все отведают похлёбки. Или хотя бы раньше, чем она сама её испробует. Хоть там и мало-то дурмана, но даже щепотка его может повредить, когда требуется ясное сознание.
Приняла девушка кинжал ведьмачий, кивнула, всмотрелась в оружие внимательно, силясь определить, что за дух в нём обитает. Не чувствовала его до сих пор, но ведьмаку верила. Был он там, но послушает ли её, поможет ли?
«Прошу тебя о помощи в пути, нам предстоящем, о дух кинжала», - обратилась к нему мысленно альвари. Незримый дух расслышит мысли получше слов. К ответу она прислушалась, ежели сущность, заключённая в оружии, изволит ей ответить.
А после...
Поглядев по сторонам и убедившись, что все ещё пока заняты, а кое-кто даже дерётся, делая ставки на землекопов, Сильмини лишь вздохнула. Но тут заметила Феари, которой химера передала чумазого, перепачканного в земли поросёнка, отдалённо похожего на сквайра сэра Ульриха, и после недолгих колебаний, подождав, когда они ближе подойдут, подошла к ним и обратилась за помощью.
- Леди Феари, сэр Най, я буду говорить с лесом. Прошу вас последить, чтобы меня в это время не беспокоили. Но главное... - она немного помялась, неуверенная, стоит ли пугать огневласую и поросёнка... э-э, то есть сквайра, преждевременно, и продолжила, - если вы заметите, что я потеряла сознание, тогда уж попрошу вашей помощи. Если попаду в ловушку и мне будет трудно выбраться из транса самостоятельно, помогите мне. Думаю, хорошей пощёчины будет достаточно. Бейте, не жалея, - очень серьёзно смотрела Сильмини на Феари и Найджелла, здесь не было места шутке или сомнениям.