Когда глаза ведьмака налились золотом и сузились, чтобы рассмотреть её вблизи, в привычном ему колдовстве, бывшем частью его сущности и оттого не расходовавшем силы, альвари ответила спокойным и благодарным взглядом, ничуть не выказывая беспокойства по поводу дрогнувшей руки, будто желавшей потянуться за мечом. Это была естественная реакция воина, защитника и мужчины, призванного охранять тех, с кем его свела дорога вместе. Надо было только подождать, пока он её «прочитает», как открытую книгу, подпустит к себе и примет в ряды «своих». Терпеливо дождавшись этого невысказанного разрешения подойти, она наконец занялась кормлением его с ложечки, большой такой ложки под названием черпак.
Как заворожённая глядела Сильмини на чудо любви, произошедшее с Феари. Её проклятье... оно сбоило, то и дело слетая и снова возвращаясь. Перья и чешуйки то отслаивались от кожи и отпадали, то вырастали вновь. Руки постепенно обретали прежние человеческие черты. Это было удивительно. Эльфийка слышала истории о похожих случаях, когда любовь двоих творила чудеса в самом что ни на есть буквальном смысле, но воочию видела такое чудо впервые, и это действительно было волшебно. Так восхитительно, будто самые светлые и чистые грёзы воплощались перед ней в лекарство от недуга. Пусть оно и не было идеальным, и проклятье боролось за право существовать на теле этой женщины, но её любовь к ведьмаку сотворила невиданное доселе чудо для Сильмини Келевон. Тем большим оно было оттого, что Феари человек, а людская суть обычно становится неодолимой преградой для светлых помыслов, но вот ведь факт был у альвари перед глазами. Человеческая женщина, чья сила любви способна победить ужасное проклятье, меняющее само её естество. Сильмини смотрела на огневласую с таким неподдельным восхищением, словно бы к ней сама Элентари явилась по звёздному мосту, чтобы явить чудо и дать надежду выбраться из заколдованного места и однажды вернуться домой. И Валар тоже был удостоен восхищения - ведь ежели бы не была любовь молодожёнов взаимной, то и чуда бы никакого не было. Глядя, как они радуются этому частичному избавлению Феари от перьев, чешуи и когтей, эльфийка разделяла их радость, втихомолку улыбаясь, когда отворачивалась к костру.
А вот Найджелл её так и не понял, к сожалению. Совсем не захотел прислушиваться к пояснениям эльфийки про взаимодополняемость двух слуг одного рыцаря, да и вёл себя так, что Сильмини иной раз хотелось, как и Феари, дать ему лёгкого подзатыльника, чтобы утихомирить и сдержать юного молодца, разгорячённого похвалами и добрым отношением леди Си. Поцелуй в лоб - и тот получился уже лишним, при таком-то несносном поведении.
Когда его проучить решила Цера, надо полагать, сообразившая, что у Феари и Сильмини это совсем не получается, сначала альвари хотела заступиться за паренька, но, видя, что химерийка не всерьёз хочет сделать ему зло, а только запугивает, чтобы научить уму-разуму, немного успокоилась за Найджелла. Ничего, пусть побегают вокруг костра, разогреются, всё ж больше пользы, чем сидеть, мёрзнуть да словечками разными обзываться. Но альвари бдила и следила за тем, чтобы полузмея не разозлилась на парня по-настоящему, ведь тогда ой что могло случиться. И вряд ли Сильмини уже успеет вмешаться, если по-честному. Беготню прекратил Ульрих, когда Цере наконец удалось словить сквайра и надавать ему оплеух, и всё могло закончиться хуже, если бы не вмешательство рыцаря.
Ну, а послушать живописные рассказы Церы оказалось просто любо-дорого. Она так ярко и смешно всё описывала, что, слушая её, эльфийка невольно смеялась до слёз и охая хваталась за рёбра, боль в которых до конца её не отпускала, хотя уже так сильно не беспокоила, и даже кашель прошёл уж давно, стоило ей отогреться у костра. Конечно, ей было жаль «рогатых зубастиков», но такова была их судьба, к тому же умереть в бою - не худшая участь для таких созданий.
Итак, демократичным большинством голосов, а по сути единогласно, решили идти, потому что оставаться здесь было слишком холодно и они могли замёрзнуть насмерть. Что лишь подтверждал стремительно истощающийся запас хвороста. Костёр вскоре погаснет, и они останутся наедине с тёмной ночью и лютой стужей, и этим двум барышням ничего не будет стоить расправиться с ослабленным ранениями отрядом, заметелить его с головой, чтобы однажды, может быть, будущие исследователи этого мира раскопали из вечной мерзлоты неплохо сохранившиеся во льду останки нескольких людей, одной химеры, одной альвари и горстки крохотных фей-ямов. То-то же работы будет для естествознателей, и какой-нибудь местный Дарвин, изучая отлично сохранившийся трупик Церы, выведет теорию эволюции, согласно которой люди, птицы и змеи происходят от одного вида, обитавшего в древности в местах, ныне занесённых толщей льда. Руки и ноги ещё одного женского тела эту теорию только подтвердят.
Но это всё лирика, а на остывающей поляне тем временем шло обсуждение. Приняв решение, они искали лучший способ выдвинуться в путь. Валар предложил что-то странное с применением некоего отвара из цветов, именуемых женской радостью. Эльфийка не поняла, о каких цветах речь - должно быть, на Азарисе их не было или они там были известны под другим названием. В любом случае, это было необычное предложение. Но ведь могло же сработать! Очень убедительно ведун обрисовал перспективы использования этих цветов в смеси с фей-ямской травой. Должно получиться что-то дразнящее воображение, наподобие «снежка» - альвари слышала о белом порошке, который делают людские алхимики, люди его нюхают и потом видят разные странные вещи, испытывая чувство, похожее на эйфорию. Вот Валар, ей показалось, предложил что-то такое, и это... не очень-то нравилось аристократичной и благовоспитанной эльфе, считавшей, что разум должен быть чист, а любое его замутнение может привести к неблагоприятным последствиям.
Вид у Сильмини был озадаченный после его слов и она опасливо смотрела на ведьмака, грызя с благодарностью принятые яблоки и бережно извлекая из них замёрзших и потому малоподвижных червячков, высаживая их к костру погреться, но с сожалением понимая, что жить им осталось недолго. Эльфа не брезговала и не объедала червоточины, лишь старалась спасти яблочных жителей от съедения. А яблоки-то были хорошие, черви знали в них толк. Жаль только, что яблочек мало и они мелковаты, а некоторые уже с гнильцой, которую Сильмини не ела, а выбрасывала в костёр.
Второй, запасной вариант Валара, был не лучше, а пожалуй, что даже и хуже. Прежде всего тем, что ведьмак хотел пожертвовать свою жизнь ради успеха мероприятия. Но, хуже того, свой ведьмачий дар он собирался передать Найджеллу, который ну никак не был готов его перенять и умело им воспользоваться. Это как пуштскому дикарю вручить в руки пистоль, не объяснив, как им правильно пользоваться - не тем концом выстрелит и себя убьёт. Совсем не был готов сэр Най к ведьмачеству, уж как ни радовался этой возможности, как ни хвалился. Может, ему бы и помогла ведьмачья память, упомянутая Валаром, но характер Найджелла она же не изменит, а от него сейчас всего можно ожидать, больно лёгок помыслами мальчуган. И, кажется, он не понял главного - что Валар может передать ему свой дар лишь через свою погибель.
Так что, когда Феари сказала как отрезала, что слышать не хочет о втором варианте, Сильмини вздохнула с облегчением и кивнула, соглашаясь с ней. Уж лучше первый, каким бы он странным и непонятным ей ни казался. А ещё лучше обойтись без подозрительного отвара. Выслушав уточнения Валара, назвавшего её дриадой (кто такие дриады, Сильмини не ведала, но по тону ведуна это определённо были существа, своей сутью похожие на альвов) она его мягко поправила:
- Альвари. Так называют себя женщины народа альвов. И лучше по имени, Сильмини, - уточнила эльфийка на случай, если ведьмак его не расслышал, когда к ней другие обращались. Она-то помнила, что не представилась ему как должно, и теперь поспешила исправить это упущение. - Сильмини Келевон из дома Леонтари. Рада знакомству, - учтиво кивнув ему, девушка продолжила. - Тогда, как только соберёмся в путь, я обращусь к лесу за помощью. И будем надеяться, он нам поможет и не обманет... А пока... сэр Валар, я приготовлю нужный отвар, только скажите, какие ингредиенты для него нужны и их пропорции, - она неуверенно улыбнулась ведуну, всё ещё сомневаясь, что отвар так уж необходим. Спорить Сильмини не стала и не хотела со своими спасителями.
Она повернулась к Найджеллу, снова принявшемуся хвалиться, и недобро на него посмотрела. Слишком всё же он разошёлся. Ух. Нельзя таким быть. И дело не в том, что он простоват и бесхитростен. Просто по своему легкомыслию он мог натворить делов. Эльфийка подумала-подумала да и решила за ним приглядывать, чтобы чего недоброго не случилось как с мальчишкой, так и с ними по его случайной, а может, и не случайной вине.
Оставались ещё вопросы, которые Сильмини хотела бы прояснить для себя до того, как они отправятся в путь. Ведь в дороге, может быть, и не до разговоров им будет. А сейчас они ещё располагали небольшим запасом времени, которое следовало потратить с пользой. Вот отвар ещё сварить надо, сэра Ричарда в последний путь проводить...
- Раз выпало судьбой нам встретиться и вместе путь держать, могу я узнать, что привело вас в эти мрачные места и куда вы идёте? А также, что с вами со всеми произошло? Я вижу, пережили вы немало. Даже чьи-то смерти. Как минимум двое из вас несут на себе разные проклятья, - альвари вопросительно посмотрела на Ульриха и широким жестом повела рукой, указывая на него, - если не ошибаюсь, ведь это - его эффект?.. Человек на носилках - я его осмотрела - он в ужасном состоянии и держится только за счёт вселившейся в него сущности. Не уверена, что этого мужчину можно спасти, если только чудом... хотя я бы могла попытаться частично исцелить его магией, да... если смогу отдохнуть и восстановить силы, - грустно закончила она. - Вы тоже спрашивайте, если хотите обо мне что-то узнать. У меня нет тайн от вас.