Однажды, после боя, услышите вы непорочную святую тишину, и станет она чем-то вроде белого флага в руках зла, и станет она самой прекраснейшей музыкой во вселенной.
Стихло все вокруг. Остались лишь они сами, со своими проблемами, переживаниями, размышлениями и сомнениями. Цера гоняла Найджелла, чтобы тому не скучно было. Ульрих возился с костром и смущенно поглядывал на Сильмини. А Феари с любовью глядела на Ведьмака, лежащего у нее на коленях. Все стихло в их мире. И все стихло в мире ее. Валар был рядом, он был жив, и от того она сама была жива. Нежная улыбка касалась ее губ, и Феари проводила лапой по волосам ведьмака, как вдруг перышки с руки начали осыпаться на белое крошево снега. Одно за другим, оголяли они черную, покрытую мелкой крошкой чешуек руку, будто сдавалось проклятие под властью любви. Глядь: а рука уже лишена когтей. Пальцы, ее родные тонкие пальцы! Она снова видит их, снова может коснуться любимого, не боясь оцарапать его. Как же божественно сие мгновение. Как же свят был тот миг.
- Валар! - тихонько и жарко шепчет она ему, боясь развеять чары, - Гляди! Проклятие исчезает!
И они оба замирают, став свидетелями чего-то большего, что никак невозможно выразить словами, но что отчаянно искало выражения у самого сердца.
Когда зло набрасывается на тебя, ты способен ему противостоять, когда зло набрасывается на твоих близких, то ты обязан дать ему отпор. И они общими усилиями, верой друг в друга и безграничным доверием друг другу смогли изгнать зло не только с их опушки, но из собственных сердец. Сейчас души и сердца их были чисты. Даже Цера, что гонялась за Найджеллом, наверняка не чувствовала обиду так, как чувствовала до этого. Эта их первая маленькая победа была очень значительная для каждого из них. Она сплотила их, она доказала, что вместе они чего-то да стоят!
Забота Ульриха о Валаре тронула сердце Феари, и она увидела рыцаря в еще более красивом для себя цвете. Хоть и доводилось Феари не раз становиться свидетели их заботы друг о друге, но тут Ульрих был на высоте! И Феари, восхищенная его поступком, подошла и обняла Ульриха, не взирая на исходящий от него холод. Ей было все равно: заболеет она или насмерть замерзнет. Ей хотелось поделиться с рыцарем тем теплом, что горело в ее груди, что убивало проклятие. Поделиться и согреть его хоть на мгновение. Ей казалось, что ему это нужно: почувствовать себя нужным, почувствовать себя любимым, почувствовать себя героем в чьих-нибудь глазах. В любом случае, Феари поступила так, как того хотела, не спрашивая разрешения у своего разума. Так велело ей ей сердце. А приказы сердца обсуждаться не должны.
Валар женским вниманием тоже в тот час не был обделен. Как следует рассмотрев эльфийку на предмет угрозы янтарными глазами, он подпустил ее к себе и даже принял отвар из ее рук, пока Феари, последовав на этот раз просьбе красивой женщины, поддерживала голову супруга. В тот миг на поляне наступил действительно мир. Все были заняты обдумыванием дальнейшего плана действий по спасению своих шкур, и, наконец-то, все теперь стали доверять друг другу. Феари больше не боялась помыслов Найджелла, Цера стала своей и даже больше: теперь она заслужила честь быть их защитницей, а значит ей доверяли жизни. Сильмини, совсем новая и до умопомрачения красивая эльфийка, также недолго оставалась чужой. Еще бы! Феари приняла ее за свою в первые секунды их знакомства. Почему? Скорее всего, потому, что ужасно скучала по Мелье, а воинственность этой белокурой женщины и ее красота напоминали ей сестру, при воспоминании о которой сердце рыжей женщины начинало протяжно выть.
Сильмини нравилась Феари. Ей нравилось, как держала она себя с Найджеллом, как терпеливо и мудро объясняла ему, что Цера не враг, а друг, или хотя бы не помеха. Как не поддавалась на его глупые просьбы одарить его спасительным поцелуем. Не будь на коленях Валара, Феари отвесила бы ему хороший подзатыльник, да попросила бы мужчин научить парнишку азам общения с женщиной. Да только всем не до него было.
Выслушав предложение Сильмини Феари промолчала, не спеша соглашаться. Когда же высказался ведьмак, Феари наконец произнесла:
- О втором варианте даже слышать не хочу, - жестко произнесла она. Будто тяжелым камнем рухнули на землю ее слова.
- А что касается первого предложения, - смягчилась она, - то правильно ли я понимаю: мы выпивает отвар и идем вслед за Сильмини, покуда ее ведет лес? Как по мне, вариант прекрасен. Ждать наступления ночи здесь кажется мне отчаянно плохой идеей.