Как бы ни казалось хорошо и уютно сейчас на поляне, это было только временное затишье перед снежной бурей. Она ходила кругами вокруг собравшихся на поляне существ, напоминая лютого зверя, бродящего в ночи поблизости от разложивших костёр путников и не решающегося напасть только из-за своего дикого, животного звериного страха перед огнём, а оттого подвывающего во тьме, на судьбинушку свою печальную жалующегося. Злой это был вой, алчущий крови и смертей живых, ненавидящий всё живое и светлое, что посмело оказаться во владениях зверя.
Как бы здорово и тепло сейчас не было, всё на поляне напоминало о близости этого зверя. Злой лес, злая буря, столько злости вокруг скопилось, что хватило бы её на много лет чумы, ежели развеять всю её по ветру. На поляне было затишье, но следы битвы никуда не делись. В стороне валялся мёртвый рогатый пёс с перегрызенным горлом. Поодаль от него было тело второго, чья голова оставалась в руках химеры. И, конечно, вся эта сцена, включая победительницу, была щедро полита кровью, быстро чернеющей на глазах, верный признак гнильцы в крови этой. Тут и там торчали крохотные стрелы маленького лисоподобного племени, которыми они пытались помочь высоким двуногим отбиться от нападения псов. Обильно ими утыканы были и земля, и поверженные враги, и даже союзница Цера, надо полагать, страдавшая от них не более чем от комариных укусов, хотя её странное поведение подсказывало альвари, что стрелы были не простые. Наверное, стоило бы побеспокоиться о химере, если бы не проблемы посерьёзней у Валара, да и Ульрих так держался за свою ногу, что целительница понимала - о ней также нужно позаботиться, не к добру это, должно быть, дракон её сильно повредил. Как бы не сломана была, это надолго их задержит. А ещё - ошиблась эльфийка, посчитав, что Илуватар был милостив. Не сразу она заметила горя у племени фей-ямов. Эмпатический блок не дал почувствовать смерть маленького разумного. Только увидев его на руках у соплеменников, поняла альвари, что её появление принесло смерть не только слугам Тьмы, и очень горько ей стало. Разменяла свою жизнь на жизнь фей-яма... Но что случилось, того не миновать. Пока она жива, в её власти позаботиться о том, чтобы жизнь маленького существа не отдана была напрасно.
Сильмини какое-то время оставалась у костра, согревая руки хотя бы до состояния, чтобы пальцы не дрожали, чтобы тепло от ладоней разлилось по телу и стало чуть полегче. Когда она сама дрожать перестанет, то и ведьмаком легче и эффективнее заняться будет. Сейчас им занималась рыжеволосая женщина, а эльфийка присоединится к ней чуть позже, через пару мгновений. Ещё чуть-чуть хотя бы согреться. Всё равно, пока вода нагреется, она ничего не сможет сделать - максимум, осмотреть тело ведьмака, чтобы понять, насколько серьёзны его раны, и оказать самую необходимую пока помощь. Чувствовала Сильмини, что его дело плохо, потому торопилась, подносила руки ближе к огню, чтобы жар костра быстрей взял закоченевшую и оттого особенно бледную кожу.
Пока грелась, слушала, как Ульрих с полузмеёй разговаривает. Нет, положительно ледяной рыцарь любил поговорить, тем самым вызывая в мыслях у альвари мимолётную добрую улыбку. Приводил в пример какие-то истории, которые достал из глубин памяти, делясь ими щедро и охотно. Хвалил химеру за службу и наставлял, как ей следует с Найджеллом себя вести. Выходит, Цера тоже была магом, раз оказалась способна зачаровать мальчика. Хотя странно, альвари в ней не чувствовала магии, кроме той, что была сутью её естества монстра, но не дававшей власти над магическими энергиями. Да и с псом она сражалась как зверь, используя вместо оружия когти, зубы и хвост, ничего магического не было в этой битве. Не имела раньше дела Сильмини с василисками и не знала, какой эффект способен оказывать на смертных их гипнотизирующий взгляд, оттого для неё загадкой было то, что Цера с Найджеллом сотворила.
За попытками химеры привести мальчика в чувства она пронаблюдала с великим сомнением на лице, иногда порываясь что-нибудь сказать, чтобы остановить её, но не решаясь - уж больно Цера уверенной была... и страшной. Ну, главное, чтобы не навредила.
К счастью, просить лес о помощи не пришлось. Да и, судя по тому, что дороги не стало и вокруг костерка собиралась зима, ничем бы лес уже не смог помочь. Зимой все травы спят, а уж настолько лютой, злой зимой даже под снегом живой корешок не отыщешь. Хорошо, что какие-то запасы нашлись у путников. Запасы довольно неплохие, эльфийка сразу поняла это, взяв переданные Ульрихом сокровища, иначе их сейчас не назовёшь. Она перебирала корни растений, засушенные, а кое-где и живые ещё листья, стебли и соцветия, частью измельчённые и истёртые в порошки, принюхивалась к ним и различала по виду и запаху знакомые - на удивление, она почти не заметила отличий между этими травами и росшими в лесах и на полях её родного мира. А вода в чугунке уже грелась стараниями рыцаря, который, несмотря на повреждённую ногу, старался, очень старался ради общего блага.
- Сильмини, достаточно просто Сильмини, - попросила альвари, два раза подряд услышав от Ульриха обращение к ней по полному имени даже с принадлежностью к Дому. Ей было приятно почтительное обращение, но сейчас оно было лишним, да и не годилось в обычном общении, только на официальных встречах с благородными особами. - Если позволишь, тоже буду называть тебя просто Ульрих, а не Ульрих фон Бранден из дома фон Бранденов. Да, я целитель. Правда, больше сильна в магическом лечении, но и в знахарстве сведуща немного, - несколько скромно сообщила эльфийка. В конце концов, она действительно была не лучшим знахарем, не стоило убеждать новых знакомых в обратном. - Сейчас поглядим, откуда столько крови.
Пожалуй, что смущение Ульриха было слишком заметно, чтобы не обратить на это внимание. Здесь и эмпатия не нужна, стоит только взглянуть на его поведение и стремление не глядеть на неё прямо, а ещё его с головой выдавал кружащийся вокруг него снежный вихрь, делавшийся тем сильнее, чем больше он волновался. Но Сильмини сейчас было совсем не до того, чтобы думать о причинах такого поведения Синего Рыцаря. Она была занята делом, из всего многообразия запасов отбирая те травы, что им нужны были сию минуту, аккуратно выкладывая их из мешочка, да так, чтобы подальше от Ульриха, от которого буквально веял холодный ветер, способный унести лёгкие травки прочь, заиграть с ними, кинуть в костёр даже. Кроме корений и трав, там же были разные ингредиенты для ведьмачьих таинств, незнакомых эльфийке - их она не трогала, но и не брезговала их видом, хотя многое из этого могло бы заставить простого человека как минимум лицо искривить в гримасе отвращения. Знала Сильмини, что знахари и ведуны самые разные ингредиенты используют для составления зелий, и часто весьма сомнительного и порой омерзительного происхождения. Но это их работа, их труд, и нужно относиться к таким вещам с пониманием.
Леди Феари - так звали огневласую - действительно оказалась женой ведьмака, исходя из смущённой речи Ульриха. И отчего он так смущается?
Впрочем, альвари знала, что люди к отсутствию одежды относятся порой очень болезненно. Они считают, что показаться кому-то нагим - стыд и позор, а подчас и большой грех. Трудно было это понять, но принять вполне возможно. Так же и люди не могли понять философию альвов, согласно которой не нужно стыдиться или стесняться того естественного, что дала тебе природа. Многие люди ошибочно считали, что альвам просто нечего стесняться с их прекрасными, по людским меркам, телами. Однако это была только часть правды. Истина заключалась в том, что альвы, помимо того, что были прирождёнными эстетами и ценителями всего прекрасного, включая красоту тела, ещё являлись существами с магической природой, справлявшимися с потоками энергий так же легко и естественно, как для человека дышать. Химические процессы, происходившие в их телах, были такими же потоками энергии, как и любые другие. Альвы умело контролировали свою сексуальную тягу. Они не знали, что такое похоть - но знали, что такое страсть к любимому. И любили только раз за свою жизнь, хотя здесь бывали и исключения - случалось, что после гибели любимого проходило время и они могли снова полюбить, однако это было редкостью. По крайней мере, у тех из альвов, что жили в Великом Лесу - поселившиеся среди людей проникались постепенно людским образом жизни, их пороками, и могли сами стать порочными в итоге. Так вот, умелое управление своими энергиями позволяло остроухим обитателям Великого Леса спокойно относиться к обнажённому телу, они не испытывали дурного влечения, и в то же время, когда речь шла об уединении с любимым, легко могли включить свою чувствительность. Альвы не были холодными и бесстрастными. Они просто лишены были низменных пороков и инстинктов, присущих представителям многих других рас, включая и людей.
По этой причине предложение Ульриха освободить ведуна от одежды, чтобы осмотреть его тело на наличие ран, нисколько не смутило Сильмини, и даже удивляло её, почему рыцарь при этом так смущается. Тем более, что сделать это должна была жена Валара, а вовсе не он. Что же здесь такого стеснительного для него? Видно, дело в традициях его родины, про которые он упомянул. Странные у людей обычаи, право. Мало знакомая с их бытом альвари, прожившая среди них всего несколько месяцев, не переставала всему удивляться. По меркам альвов, она была ещё юна и во многом наивна.
Как бы там ни было, прежде, чем заваривать целебный отвар, следовало проверить состояние ведьмака, чтобы точно определить состав нужных трав.
- Леди Феари, простите мне мою нескромность, но займитесь этим поскорее, пожалуйста, - убедительным тоном попросила огневласую эльфийка. - Нужно точно понять, что происходит с ведуном, и оказать первую помощь его телу, чтобы организм начал бороться. Отвар ещё не скоро будет готов. Он должен держаться всё это время. Пожалуйста, будьте рядом с ним, ваше присутствие около него - важная часть лечения. Он ведь любит вас? А значит, будет за вас держаться, цепляться за жизнь. Сейчас вы - та ниточка, что удерживает его прочнее других.
Она поглядела на фей-ямов, провожавших погибшего лисёнка в последний путь, и вздохнула. Необычная традиция у маленького народа, но она её принимала. Если у них почётно, чтобы павшего воина съедал более сильный, значит, такова их природа. Сильмини была не уверена, что Церу можно отнести к таким Хищникам, с большой буквы. Она ведь всё же наполовину или на треть человек, а не монстр. Но пусть сама решает, кем ей быть. Это её неотъемлемое право как любого живого существа. А погибшего из-за альвари фей-яма очень жаль. Его сородичи могли ощутить печаль эльфийки и вместе с тем решимость сделать всё, чтобы эта гибель не была напрасной.
А между тем снег крошил всё сильнее, и это очень не нравилось Сильмини. По-видимому, Дорога прогоняла зиму прочь, а в отсутствие ведьмака её не стало, и теперь зима забирала своё по праву. Нужно во что бы то ни стало, как можно скорее, привести его в чувства. Может, достаточно будет того, что он в сознании, чтобы дорога снова появилась...
Глядя на то, как заходился работать Ульрих с больной ногой, альвари озадаченно на неё поглядела. Неужели боль её отпустила? Ведь недавно казалось, он ступить на неё не сможет.
- Ульрих, а что у тебя с ногой? - решила спросить Сильмини, внимательно её осматривая, сидя рядом с костром. Но осматривая на этом незначительном расстоянии, с которого ничего толком не понять.
Бросив взгляд на тушки животных, которые рыцарь собрался готовить на костре, девушка чуть нахмурилась. Это могло стать для неё проблемой. И ведь не скажешь, что она привередничает. Альвы не употребляют в пищу мясо, и, если другой еды нет и придётся питаться мясом, чтобы не умереть с голоду, велик риск отравиться этим самым мясом. Не насмерть, конечно. В убитых животных преобладает трупная энергия, энергия смерти. Сама по себе она не вредна для большинства живых существ, но для альва это отрава, и нужно при поедании мяса заботиться о том, чтобы трансформировать энергию смерти во что-то иное. Вот прямо когда жуёшь и глотаешь, ловить полученную от вредной пищи энергию и видоизменять её, иначе потом не избежать осложнений, альва может рвать и поносить от трупного яда, желудок может отказаться принимать мясо. Такая особенность их организма, с этим ничего не поделать.
Впрочем... с чего она решила, что с ней поделятся пищей? Её не так много у них было, судя по размеру и количеству тушек. Остальным бы хватило. К тому же, Сильмини успела позавтракать перед отправлением отряда, и, кажется, ещё не успела проголодаться. Хотя высосанные этим миром магические силы проще восполнить на сытый желудок.