Просмотр сообщения в игре «*Следы на песке»

Она слышит, чувствует их эмоции, концентрированную лютую ненависть, готовую выплеснуться плевком ей в лицо, поглотить её разум и овладеть ею, ослабить, извратить эльфийскую суть, точно так же как была извращена когда-то давно суть благородных рогатых псов. Взгляд глаза в глаза. Чистое синее небо против алого, кипучего пламени, алчущего поглотить чистоту небес заревом пожара, яростного и беспощадного по своей природе огня. Такого, которое убивало и уродовало те деревья в лесу, но и другого - это пламя было сильнее, им безраздельно властвовала тьма. Удивительный ведь контраст - чёрная непроглядная тьма и яркое слепящее пламя ненависти. Контраст, делающий тьму ещё темнее, и яростнее разжигающий костёр негативных эмоций. Кто возьмёт верх в этой схватке не на жизнь, а на смерть? Победит ли пламенная тьма или чистота небес?
Но в этом небе было своё пламя. Пламенное сердце, наполненное любовью к окружающему миру, полное милосердия и сострадания ко всему живому - оно не спит, оно живёт, бьётся в груди альвари, разливая по венам огонь любви, её душа чувствует... Она слышит вдали шёпот леса, пусть не такого, как дома, но настоящего, живого, дышащего леса. Это сладкое для эльфа чувство - звуки цикла жизни, нежность полёта упавшего листка и радость рождения нового, знакомые шорохи растущей, подтягивающейся вверх травы, игра ветра с зелёными кудрями лесных великанов, ласковое их поглаживание. Сладкая, чарующая музыка жизни. Душа альвари устремляется к этому лесу, под защиту крон деревьев, они спрячут её, укроют от ненависти тьмы, от равнодушия холодного солнца, от мёрзлого, стылого, ядовитого воздуха лютой зимы.
Два пламени, огонь любви и жар ненависти, схлестнулись в извечном противостоянии. И несмотря на то, что этот мир был отравлен чем-то злым, несмотря на то, что он высасывал из Сильмини её магические силы, делал её слабее и беззащитнее перед госпожой тьмой, она выдержала этот удар. Её огонь горел ярче, разжигаемый страстью жизни, поддерживаемый далёкими эмоциями леса, звавшего к себе будто, обещавшего приют и убежище. Она с негодованием отринула щедрые предложения рогатых псов. Она - хочет - жить! Она любит жизнь! Она принесла с собой любовь в своём сердце!

Сорвавшаяся с тетивы стрела летела прямо. Её рука не дрогнула. Умиротворение и покой овладели ею в этот миг, когда она целилась в стремительно несущегося на неё врага. Пробив навылет грудь первого пса, разорвав его прогнившее червивой ненавистью сердце, она вонзилась и крепко застряла в морде второго. Всё вышло в точности, как задумала эльфийка. Рогатые псы были мертвы, а по её щеке скатилась одинокая слезинка, быстро оборачиваясь хрусталиком льда. Она не испытывала к своим врагам ненависти. Сильмини любила этих псов, любила всей душой, и прощала им их выбор, и провожала в последний путь, желая им перерождения в каком-нибудь добром мире, в хорошем мире, и нового хорошего воплощения, чтобы они вспомнили свою истинную суть и благородство своих предков. Пусть их души будут свободны от тьмы. Она всем сердцем им этого желала. Ведь по своей природе они были не злы, дочь альвов это знала, она чувствовала это.
Вспышка острой боли затмила на мгновение собой всё. Сильмини Келевон не успела сделать запланированный перекат - поражённая мучительной болью, она упала в снег, выпуская из пальцев гладкую полированную поверхность лука, и даже не сразу ощутила навалившуюся на неё тяжесть псины. Мёртвой уже, к её везению, но оттого её когти и рога не становились менее остры. Эльфийка не поняла, впились ли они в неё, получила ли она новые ранения - боль отдавалась во всём теле, разрывала её на части. Ей казалось, что она умирает. А может, так оно и было...

Однако... наверное, она ещё была жива. Если только не обратилась в бесплотный дух, вознесшийся над лесом, покинувший непригодное более к жизни тело и ушедший искать пристанище, путь в звёздные чертоги Намо, где ему предстоит ждать своего времени для светлого перерождения. То, что она видела так далеко оранжевое пламя костра и смутные силуэты сидевших вокруг него существ, похожих на людей, ещё больше укрепило Сильмини в этой мысли. Что она уже умерла. Вот только... нет, разве душа может испытывать телесную боль? Она всё ещё её чувствовала. На какое-то мгновение боль вроде бы приутихла, притупилась, дав ей короткую передышку и возможность взглянуть сверху в дальние дали, за полоску Ажурной реки, туда, где она видела далёкий лес. Затем стала захватывать с новой силой, и альвари поняла - она жива... она на грани смерти, но её душа ещё цепляется за тело. Она даже могла шевельнуться, но едва ли хватило бы сейчас сил выбраться из-под свалившейся на неё туши. Уже не говоря о том, чтобы доползти до реки и перебраться через неё по мосту. Новые псы настигнут её раньше. А эти люди, или иные существа, она не ощущала в них зла... по крайней мере, того извращённого зла, которое опутало разумы некогда благородных рогатых псов. Это были обычные смертные, в них не было тьмы. И они могли ей помочь. Могут, если услышат. Если докричится она до них, дозовётся.
- Помо... гите... помоги... те... помогите! На по... на помощь! Помогите! За... за м-мостом! Помогите! - принялась она звать сначала тихо, то и дело сбиваясь из-за кашля и боли. Постепенно её голос набирал силы, креп, наполнялся жизнью. Она хотела жить! О Илуватар, как же она хотела жить! - На помощь! Я здесь, за мостом, на снегу! Помогите!
Сильмини продолжала кричать, повторяя свои слова мысленно, слала в направлении тех существ мыслеобразы, показывала себя, лежащую за Ажурным мостом на снегу, всю окровавленную и придавленную рогатым псом. Устный же зов её был на трёх известных ей языках - альвском, азарском и адамирском. Здесь, в чужом мире едва ли знали хоть один из них. Но надежда была жива, что хотя бы зов услышат, а по интонациям поймут, что зовут на помощь. А может, и азарский знают - в мире Азариса это общий язык, известный почти всем его жителям, альвам и людям так точно. Почему бы и в другом мире ему не быть основным, даже если под другим названием...
Крики должны бы выматывать и без того ослабевшее тело, но агония жажды жизни придала ей сил, и она даже попыталась скинуть с себя тяжёлое тело пса, насквозь провонявшееся ненавистью. С отвращением отталкивала его от себя, перемежая попытки с новыми криками. И кричала не просто слова, время от времени воздух сотрясал резкий, пронзительно высокий и мелодичный даже немного звук «ААААААА!!!», когда вся сила, собранная в задыхающихся лёгких, шла на то, чтобы издать крик погромче, бессловесный крик, от которого может кровь застыть в жилах, но разносящийся дальше слов и говорящий о том, что кто-то попал в большую беду.

Эльфийка хотела жить, и просила добрую реку и живой лес помочь ей, передать её зов тем, кто ещё сохранил чистоту сердец и пришёл бы на помощь.
Может, знает лес высоту небес. Может, ведает река силу в облаках...

ссылка