Феари совершенно не по нраву пришлось как Ричард обращался к Найджеллу. Чья бы корова мычала, собсно. Никто не позволял себе так унижать мальчишку, хотя каждый имел на это больше прав, чем самозванец Ричард. Феари считала его самозванцем. А что? Сам пришел, сам назвался. Доказательств не предоставил. Смелостью и отвагой не отличился. Только вот молодых да зеленых унижать охочь, только это ведь далеко не показатель.
Посему, когда Ричард к ней уселся и руки на плечи положил, Феари совершенно спокойно, внимательно глядя на него, негромко произнесла:
- Ну ты ведь понимаешь, что рана заразная? А что если заражение? Тебе ж потом отрежем ту часть тела, что заразу подхватит. Готов остаться ты.. без руки? Или без шеи? А руки сейчас не уберешь, без головы останешься, это я тебе, в воду не гляди, обещаю. Поэтому руки свои убрал и живо пошел к Найджеллу извиняться. А то плесну на тебя зараженной кровью и ходи чахни потом.
Сказала и вся к Мелье обратилась. Та исцелять пришла. Мел умела это знатно. Феари любила за это своего перевертыша. И в делах сердечных она подскажет, и в беде поможет. А главное, Мелья на нее мужиком не смотрела. И сердце от ее касаний не подпрыгивало к глотке. В общем, будто чувствовала Мел - очень вовремя подошла. А иначе не миновать Феари Найджелла и его двусмысленных взглядов.
И Феари, расположившись поудобнее, приготовилась к операции по спасению ее руки.