Первым делом Дуб пошёл искать механика. Благо, в этом городе их было достаточно, да и Гремзи дал наводку на одного толкового "паренька", как назвал его полуорк.
Пошатавшись по узким переулочкам квартала ремесленников, и заглянув в пару дворов, занавешенных стиранным бельём, кованый все же нашел нужный подвальчик со скромной вывеской, гласившей "Мр. Хряп". Чуть не навернувшись на крутой каменной лесенке с шириной ступенек явно не рассчитанных на двупалую ступню кованого, Дуб спустился к двери и постучал в массивную деревянную дверь, окованную стальными полосами. Ни кто на отозвался и не открыл.
- Да что вы там, уснули что ли? - Дуб постучал еще раз, сильнее прежнего, и только потом заметил толстый красный шнурок, свисавший из искусно отделанного отверстия над дверью. Не то, что бы Дуб понял, зачем нужен это шнур, но тот буквально притягивал внимание, и руки чесались его дернуть. Дуб дернул. Сначала ничего не произошло. Но, спустя несколько секунд в двери отворилось маленькое зарешеченное оконце, и от туда на кованного уставился желтый глаз.
- Кто ты и что тебе здесь нужно, а? - спросил строгий, высокий скрипучий голос. Дуб ответил, как его учил Гремзи:
- Я из Ордена Посоха, от Гремзи. Мне нужен механик.
- Ну, давай, заходи. - ответил хозяин и дверь отперлась.
Хозяин оказался зеленокожим гоблином, ростом до пояса кованому, с большими ушами и длинным носом. Изо рта торчали вверх два желтых клыка. Гоблин был явно в возрасте, так как кожа имела землистый оттенок, множество морщин, а волосы на ушах совсем поседели. Одет хозяин был в просторный рабочий комбинезон со множеством карманов, на поясе висел ремень с проушинами и петлями, а на голове надеты защитные очки из закопченого стекла. Гоблин оттирал руки от черного масла грязной тряпицей. Пропустив кованого внутрь, он запер дверь и сказал:
- Давай, давай, рассказывай, зачем, почему и сколько, я слушаю. Да, слушаю тебя. - Речь гоблина была быстра и сбивчива. Он постоянно повторял слова и не смотрел на собеседника. Пройдя вглубь и куда-то вниз темного подвала он стал зажигать одну за другой лампы на стенах.
- Я долго пробыл в дороге, мне нужна чистка внутри и снаружи, от хорошей смазки тоже не откажусь. Еще второй шейный шарнир стало иногда заедать, надо посмотреть, что с ним. - Ответил Дуб, разглядывая помещение.
А помещение оказалось довольно просторным и весьма грязным. Подвал уходил вниз еще на пару ярдов, куда от двери вела стальная лестница. Квадратной формы комната с длиной одной стороны как минимум в дюжину шагов. Высокие каменные стены, маленькие подвальные оконца под потолком, служившие скорее для вентиляции, чем для освещения. На стенах висело множество полок, стеллажей и крюков. На одних громоздились непонятные железяки, шестерни, валы, прочие детали механизмов. На других висели и лежали гаечные ключи, отвертки, ножовки всех видов, пассатижи, молотки, напильники всех мастей и размеров и прочие инструменты. Спустившись вниз, Дуб оказался среди верстаков, огромных тисков, наковален с механизированными неподъемными кувалдами и совсем меленьких наковаленок. В углу тлели угли внутри низкого, но широкого горна с огромными мехами.
То ли мастер, то ли мистер Хряп потеребил бородавку на шее и не замедлил с ответом:
- Да-да-да. Проходи, проходи. Присаживайся. Сделаем в лучшем виде. Будешь как новенький, будешь, будешь. Но оплата сразу же, никаких рассрочек и поручений! - последние слова гоблин произнес четко, твердо и громко. Умолк и уставился на кованного обеими буркулами.
- Деньги есть. - ответил Дуб и похлопал по карману рюкзака, в котором что-то тихо звякнуло.
- Отличненько, отличненько, присаживайся, сейчас, сейчас. - отвернулся и продолжил бормотать гоблин, роясь в какой-то куче хлама на одном из верстаков.
Дуб не нашел, куда присесть, да и сидеть ему не очень хотелось. Тут он заметил крюк, что свисал с потолка на цепи, и решил повесить на него рюкзак, плащ и шляпу.
- Нет, нет, нет. Это не сюда, это вот сюда. Да, да, у меня тут свой порядок. Это не для вещей, это как раз для тебя. А вещи сюда. - смешно подскакивая, гоблин подвел Дуба к лестнице, под которой оказался шкаф. Внутри шкаф был чистым, так что Дуб без опасений сложил в него все свои вещи.
- Что значит "Для меня"? - Дуб с недоверием рассматривал крюк, цепь и блоки у потолка, через которые та цепь была перекинута.
- Доверься мне. Да, мастер знает, что делает. Да, знает. - Тут гоблин ловко вскочил на шею Дубу, схватил крюк и зацепил его за что-то на спине кованого. Дубу это не понравилось, и он попытался сначала стряхнуть с себя механика, а когда тот сам спрыгнул, достать рукой крюк.
- Чего это ты удумал, я не окорок, чтобы меня подвешивать! А ну сними с меня это! - но руки кованого не отличались гибкостью, так что до крюка он добраться не мог. А гоблин тем временем дернул какой-то рычаг на стене, и Дуб повис над полом. - Ах ты зеленый живоглот! Вот я доберусь до тебя!
- Плохой, плохой кованый. Мастера ругать - цену повышать. Да, да, повышать. Не дергайся, больно не будет. Не будет. Мне ж тебя разобрать нужно, а где мне это делать? Здесь тебе не Ктилл и не небесная кузня. Ты ведь от туда, так ведь? Конечно от туда, откуда же еще. - Хряп бормотал, а сам при этом сноровисто подтаскивал ящики с инструментами, расстилал на верстаках чистое сукно, поставил в горн греться масленку.
- В приличных мастерских для этого имеется хоть один свободный верстак, а у тебя всё завалено хламом. - парировал Дуб, раскачиваясь на цепи.
- Да ладно, тебе ведь все равно. Что висеть, что лежать. Да, лежать. А мне так удобнее, не надо тебя ворочать с боку на бок, сбоку и на бок. А попробуй такую тушу поверни. Повиси немножко, будешь как новенький - новенький. Мастер знает, что к чему. Вашего брата тоже знает, да знает, уж поверь. Поверь старому Хряпу.
Дуб перестал дергаться и повис неподвижно.
- Ладно, приступай, но если хочешь, что бы я к тебе снова пришел, то дашь мне скидку за такое унижение.
Тут гоблин снова вытаращился на Дуба и ответил поменявшимся голосом:
- Никаких скидок! Я лучший, и моя работа стоит тех денег, что я прошу! Она стоит и больше, но я не жадный! Поэтому никаких скидок! - затем Хряп снова начал ходить вокруг дуба, приговаривая - Но я могу поменять шарнир, если нужно, если нужно, и не взять денег за деталь, если только она у меня есть, да если есть, и не очень редкая, совсем не редкая.
После этого Дуб решил больше не провоцировать полу-умного механика, висел молча и неподвижно, пока тот работал. А дело своё гоблин знал. Через три часа Дуб вышел из подвала обновленным, блестящим. Все механизмы работали как часы самой точной сборки, а от грязи и пыли не осталось и следа.
Чувствовал себя Дуб великолепно, и считал, что выглядит он тоже шикарно. Настроение было превосходным, и кованый решил отправиться поглазеть на бои големов, о которых в городе только и говорили. Долго искать место проведения боёв не пришлось, каждый встречный был в курсе и был готов указать направление, а некоторые даже приставали с расспросами или рассказами о последнем или предстоящем бое. Но добравшись до места, Дуб понял, что опоздал. Наступал вечер, и все бои на сегодня были закончены. Тогда Дуб вернулся в здание Ордена, оставил там рюкзак, и пошел гулять по ночному городу. За недолгую летнюю ночь неутомимый разумный голем обошел почти все дистрикты. Не заглянул он только в нижний город, полагая, что ничего нового не увидит среди местных трущоб, да в некоторые места его не пустили бдительные синие стражи. Едва начала заниматься заря, Дуб уже стоял первым у входа к трибунам арены. Позже начали подтягиваться и другие зрители.
Сама арена представляла собой довольно большую площадку у берега реки. Она была огорожена частоколом и посыпана песком. С двух сторон имелись входы, закрывавшиеся массивными воротами. Вход на трибуны был отдельно. Войдя внутрь, зрители располагались с одной стороны арены с видом на реку. Ряды деревянных скамей образовывали полукруг, и поднимались от края арены к внешней стене трибун.
Бои шли не весь день и большими перерывами, так что подраться успели только пять пар самоходных болванов. В перерывах с арены убирали останки проигравшего голема, в то время как победивший просто стоял в углу, дожидаясь следующего боя. Как и на всяких других популярных зрелищах, здесь самое интересное откладывалось к окончанию.
Первыми бились каменный голем против стального. При чем первый напоминал гору нескладно набросанных камней, а второй был просто анимированным доспехом с мечом в руках. Бой длился целых 5 минут, но не потому что противники были крепкими, а потому что найти друг-дружку они смогли далеко не сразу. Видимо, смотреть им было либо нечем, либо почти нечем. Когда они все же сошлись, каменный долго вертелся на месте и крутил валуном, что у него заменял голову, а стальной вполне успешно тупил свой меч о камни, высекая искры. Когда же каменный кулак все же начал движение, то, описав широкий полукруг, разнес доспехи на составляющие с одного удара. Тогда все и увидели, что стальной голем был совершенно пуст внутри. С трибун донесся свист и улуюлюканье. Не отставал и Дуб, посылая в адрес мага-недоучки нелестные эпитеты.
Вторым противником каменного голема стал конгломерат живых кусков плоти. Это нечто передвигалось на трех когтистых лапах (при чем третья скорее мешала, чем помогала), а единственная рука заканчивалась гипертрофированной трепалой кистью. Глаза у этого чуда были... везде, в приличном количестве. Потому мясной голем сразу устремился к противнику. Каменный, верно получив команду от хозяина, просто тал размахивать кулаками в разные стороны. Эта тактика оправдалась. Мешок с мясом налетел на кулак и, заработал сразу несколько синяков под глазами, отлетел на пару ярдов. Но этот голем был крепче стального. Поднялся, и прихрамывая начал описывать круги вокруг каменной карусели. Наконец, подобрав момент, он прыгнул вперед и ухватил каменную голову своей здоровенной рукой. Происходящее дальше было похоже на разбор завала командой каменотесов. Один за другим камни отрывались от общей кучи и отбрасывались подальше. Под одобрительные крики толпы, живой голем с поразительной быстротой превратил арену в сад камней. В перерыве магу разрешили подлечить своё детище перед следующим поединком. Голем умильно урчал и что-то жалобно попискивал своему хозяину, пока тот шептал заклинания.
Третий бой. На арену, поскрипывая, вышел массив древесины. Этот боец почти целиком состоял из бревен, только соединения были стальными. Автору этого произведения удалось почти точно передать пропорции человеческого тела и его движения. Разве что размеры этого бревенчатого сооружения были гораздо больше любого здоровяка. В руках у него ничего не было, да и держать что-либо было нечем, так как руки оканчивались двумя увесистыми стальными гирями. Приняв стойку боксёра, деревянный стал пружинистыми прыжкам приближаться к противнику. Но живой голем не был знаком с таким стилем и не собирался боксировать. Он так же рванул к сопернику, как и в первый раз, но теперь в последний момент ушел в сторону от летящей навстречу гири. Рука его при этом вытянулась на неправдоподобную длину и схватила боксёра за ногу. Под дружный хохот болельщиков глазасстик волок бревно по кругу. То лягалось свободной ногой и пару раз попыталось достать живого кулаками, но всё в пустую. После второго круга зрителям это надоело и они стали требовать расправы над поверженным. Тогда мясной голем навалился всем весом на деревянного и попытался провести болевой прием, а проще говоря, стал выламывать противнику ногу. Но удержаться верхом, имея только одну руку, не смог. Деревянный обхватил соперника ногами, оттолкнулся руками и рывком оказался сверху. Тут уж чугунные кулаки нашли свою цель. Шлепки гирь по мясу доносились до последних мест. Живое чучело начало истошно пищать и дрыгаться. Толпа одобрительно взревела, довольная таким неожиданным поворотом. Но мясной голем, видимо, имел какую-то толику жажды к жизни, потому что боролся до конца и из-за всех сил. Упершись рукой в деревянную грудь, он спихнул с себя бревно. Затем поднялся на ноги и развернулся "спиной" к противнику. Хоть с одной стороны он уже лишился почти всех глаз, но с другой их еще хватало. Встав друг напротив друга, противники продолжили бой. Глазун пытался не подпустить бревно близко и издали ловил его своей "клешней". Тот же ловко уворачивался и иногда давал "клешне" сдачи. Бой затягивался. Болельщики начали ритмично скандировать какое-то слово, которого Дуб не смог разобрать. Деревянный голем резко пошел в наступление. Двумя прыжками он оказался рядом с противником и провел по его туше серию быстрых ударов. Мясной голем начал пятиться, но деревянный прижал его к стене и продолжал дубасить. Положение глазастого выглядело плачевным. Но внезапно он выбросил руку вперед и приобнял своего противника. Только вот противник от такого объятия начал трещать и гнуться. Стальные кулаки забарабанили по тылу мясного, но там итак уже живого места не было, и свитая из мышц рука усилила нажим. На всю арену раздался треск, деревянный сломался буквально пополам и замер. Обессиленный победитель плюхнулся на пятую точку и повалился к стене. Дуб подумал, что сегодня глазастый вряд ли сможет снова выйти на бой.
Потом был большой перерыв, во время которого можно было прогуляться, но большая часть зрителей осталась на местах и бурно обсуждала увиденное.
В четвертом бою к удивлению кованого, на арену вышел все тот же живой голем, от повреждений которого осталось только несколько шрамов, и ладно скроенный голем из разных металлов. Новый участник был небольшого роста, но поступь его была тяжелой. Сразу было понятно, что внутри него тоже металл, да не просто для весу. Бока, голени и предплечья голема горели на солнце медью, кисти, стопы и сочленения были явно стальными, круглая голова и корпус имели толстые вставки из желтой бронзы. Голем имел глазницы, внутри которых горели синенькие огоньки. Бой прошел очень быстро. Едва противники сошлись, как металлический перехватил метнувшуюся к нему руку глазастого и ребром ладони, которое оказалось на удивление острым, отсек конечность по самое плечо. Живой голем успел кратко взвизгнуть и только. С быстротой молнии его противник взмахнул обеими руками и глубоко вонзил их в глазастую тушу. Та дернулась и затихла. Затихли и зрители. Только один человек громко кричал, причитал и корчился как от боли. Это был маг - хозяин глазастика. Когда тушу вытаскивали с арены оставляя длинный кровавый след, он продолжал оплакивать своё создание, как потерянного ребенка. Болельщики долго не смели повысить голос, уж очень сильное впечатление произвела эта резня. Словно и правда кого-то убили, а не разрушили очередное порождение магии.
В последнем бою сошлись два металлических голема. Один - победитель прошлого боя. Второй - гора толстых пластин из черного металла. Непонятно, как пластины крепились друг к дружке, наверняка они удерживались вместе только магией. Они были сложены стопками в человекоподобную фигуру с довольно агрессивным дизайном. Из щелей пластинчатой головы грозно сверкали два красных огня. Походка тоже была угрожающе плавной и легкой для такой массы металла. Голем не был вооружен, его руки оканчивались неким подобием пластинчатых рукавиц. Увидев соперников друг напротив друга, все смогли оценить разницу в размерах. Разноцветный был на полторы головы ниже своего черного противника. Внезапно големы перестали оценивающе пялиться друг на друга и ринулись в бой. Черный бил наотмашь, мелкий уворачивался и жалил противника своими ладонями в разные места. Но острые ладони входили в щели и выходили из них без какого-либо видимого вреда. В конце концов ладонь защемило в одной из щелей, и стальной гигант сграбастал соперника за руку. С этого момента судьба мелкого была предрешена. Размеренно, мощно и точно пластинчатый кулак обрушивался на бронзовую голову, раз за разом сминая ее все сильнее. Когда голова рассыпалась на части, пластинчатый не остановился и продолжил уничтожать противника. Все той же рукой он вбивал разноцветный корпус в песок, пока тот не треснул и из него не полетели запчасти. Только полностью смешав останки соперника с покрытием арены, черный голем остановился и направился к выходу. Сегодня он стал победителем. А как потом узнал Дуб, вчера этот пластинчатый монстр тоже побил всех соперников.
Когда бои закончились, кованый вместе с толпой покинул трибуны и направился обратно в Орден, переваривать впечатления.