Монахиня осторожно ступала босыми ногами по леденящим камням, прижавшись спиной к стене. Любопытство вело её вперед. Любопытство? Иль был это Змей Искуситель, что низверг Адама и Еву с высот Рая на бренную землю? Был лишь один способ, одна возможность познать неизвестно: заглянуть за грань. Шаг, еще один, Селина переставляла одну босую ногу вдоль стен, а затем бесшумно приставляла к ней вторую. Затем еще раз. Снова и снова.
Когда до распахнутой двери оставалось какая-то пара шагов, Селина остановилась. Там точно что-то происходило, кто-то не спал. Но почему она сейчас крадется тайком? Она, фаворитка матери-настоятельницы, которой поручают самые важные задания для монастыря, которой поручено сопровождать достаточно известного во Франции инквизитора, оказывать ему всестороннюю помощь. Так почему же она, сестра Мартина сейчас словно вор пробирается по темному коридору с надеждой заглянуть внутрь покоев Жанны? Что может быть там такого, чего ей должно опасаться?
Всего лишь шаг остался до двери. Тени на полу стали чудовищно огромными, движения их - размашистыми и резкими. В безумном танце тьма и свет плясали на ровных гранитных плитках, силясь побороть друг друга, но победителя здесь не было. Не могло быть. Ведь Тень - это всего лишь часть света, его внебрачное дитя, которого многие боятся, страшатся, стесняются. И лишь для некоторых Тень есть уголок надежды, нечто вроде среды обитания.
Последний шаг. Тяжелое дыхание, доносящееся из комнаты, уже ничем не скрыто. Селина слышит его, её кажется, что она слышит и биение сердца. Заглядывает внутрь... Дивный восточный гобелен все также висит на стене. Раньше монахиня не обратила на него внимание, но сейчас она в полной мере оценила искусную роспись талантливых восточных мастеров изобразивших дивный город с высокими стенами. На башнях громоздились военные машины-механизмы, а по стенам ходили стражники. И острые шпили мечетей пронизывали изумрудно-голубое небо. Всю эту красоту венчала искусная золотистая окантовка. За гобеленом все также стоял высокий шкаф красного дерева. Сквозь стеклянные створки на Селину смотрели два ряда редких книг. Вообще книги являлись чудовищной редкостью, а уж в таком количестве их можно было найти крайне редко. За ним окно и небольшой стол черного дерева. На нем все также стояли фарфоровые чашки и кувшин. И масляная лампа - единственный источник света. Грязное стекло её усиливало тени, заставляя их вытворять невообразимые па. А за столом стояло серебрянное зеркало с человеческий рост. Редкие царапины не мешали Селине рассмотреть его как следует... и отражение дивана в нем. А на диване лежало юное обнаженное тело девушки. Селина не могла узнать её, слишком мутно серебро передавало черты лица. Её грудь вздымалась и опускалась, но глаза был закрыты. Ни разу она не моргнула. Над телом девушки громоздилась фигура настоятельницы Жанны. Лицо её было чем-то испачкано, а изо рта торчали длинные клыки. Она нависла над девушкой, а затем стремительно, словно коршун, прильнула к её шее. Ответом ей стал блаженный стон.
Жанна в серебряном зеркале: