Хайленд стоял позади пленников, так, чтобы полностью исключить возможность быть увиденным. Младший констебль Смитти так и не вернувшийся в промасленную кобуру, составлял ему компанию.
По фалковнийски он не понимал, но судя по короткому разговору, который состоялся между священником и колдуном перед этим, они намеревались убедить солдат дезертировать. Гниль и погань! Что может быть хуже?!
Судя по всему, эти двое, как и музыкант, не делали различий между стражником и солдатом. Впрочем, здесь это допущение было верным... И любого служивого человека, они по определению записывали в трусы, взяточники и садисты. Проклятые стереотипы! Да, Хайлен был наслышан о нравах фалковниских солдат. Но так или иначе, они не могли быть мерзавцами поголовно. Не говоря уже о том, что человеку, вообще, редко свойственно оказываться мерзавцем целиком, без единого просвета.
Он мог бы привести немало примеров. О да... он мог бы.
Кривой Бил, например. Всю жизнь простоявший на посту неподалеку от выгребной ямы. Ни жены, ни детей, ни друзей, по-большому то счету. Даже глаз и тот один. А когда однажды утром сменщик нашел его околевшим, оказалось, что его не на что хоронить. Потому, что Бил, крышевавший всех лавочников и карманников в округе, перечислял свое жалование приюту для беспризорников, оставляя себе только на самое необходимое.
Или Рыжий Уэсли, ни дня ни мысливший без хорошей драки. Готовый выбить зубы любому встречному, просто потому, что ему не нравилось как на него посмотрели. На пожаре он бросился в огонь, спасать кота. Сраного кота! Он и клички-то его не знал...
А Ушастый Финн? Утро Финна начиналось с бутылки, и в обнимку с бутылкой, правда другой, начинался его день. Возвращаясь с дежурства Финн раздавал подзатыльники всей малолетней шпане что попадалась ему по дороге домой. Но, когда три ублюдка попытались задрать платье десятилетней девочке, в грязной подворотне, Фин не раздумывал ни минуты. Только сделал из своего виски розочку, потому что клинок он заложил. Два года, как его схоронили. Но девочка успела сбежать, а тех недоносков Винс сопровождал на виселицу лично. Вернее двоих из них, потому что третьего закопали в тот же день, что Финна.
В жизни каждого распоследнего засранца найдется место подвигу. Но эти двое, заранее записали фалковнийцев в предатели и дезертиры.
Вариант с рекой не оставлял пограничникам выбора. Священник предлагал выбирать. И выбирать подлость. Даже не подумав о том, что дома их могут ждать жены и дети, которым попросту нечего будет есть, если папки сделают ноги. А еще о том, что человек всегда надеется, что "как-нибудь все обойдется". И самое главное, что героизм, это не только разорвать веревки и выплюнуть кляп в лицо пленителям. Пойти и сообщить начальству о нарушителях, даже если тебе после этого ждет эшафот - лишь бы граница была на замке, это тоже героизм.
И если хоть один из этих засранцев окажется героем, у них начнутся серьезные проблемы. Еще более серьезные чем сейчас.