Мрак. Он царил повсюду. Он заполнял все вокруг, просачиваясь сквозь стены и тела, вливаясь в реки и кровь. Тек в самое сердце, и, с каждым ударом в груди, всю ее затопляла бесконечная нестерпимая боль. Вспышка. Яркая, ослепительная, непрошеная. Она вскрывала ее, резала без ножа, добавляла мучительной боли и приводила в сознание. Бесконечно отвратительное сознание. Осознание себя. Осознание того, что она лежит в слизи, черной слизи, будто сама становится ею. Будто скоро уже ничего не останется. Кровь станет черной жижей, кожа грязью, кости обугленными ветками, и никто уже не признает ее. Тяжелое свинцовое небо нависло над ней так низко, что, кажется, стоит встать и можно задеть рукой. Она попыталась встать, подняться на ноги, стертые в кровь. Почему она здесь? Как тут очутилась? Ничего не помнит.
Лишь это ужасное зрелище. Отвратительное бельмо в небе и ветер, принесший смрад. А после мрак. В памяти ничего нет, лишь тьма, всеразъедающая, всепоглощающая. Но, что это? Я помню, я помню что-то..
Агнесса сидит на земле, покачиваясь в такт дыханию, закрыв уши руками и зажмурив глаза, пытается вспомнить, выцепить, вытащить что-то из памяти. Что она видит?
Потрясение. Охровый огонек. Она так глубоко потрясена. Дыхание перехватило. В горле ком. Не верит, она не верит, что это случилось. А после ненависть. Она отвратительна себе, она презирает себя, свою плоть, свою душу. В ладони впиваются ногти и кровь согревает пальцы, густая горячая жижа.
Агнесса, сидя в грязи, хватает себя за волосы и начинает рычать диким зверем. Она? Это сделала она? Тварь! Как она могла! Как посмела!
Болотная искра сомнения. Буквально миг, но она есть. Она дает ей силы сделать вдох. Вдохнуть в себя темноту и отчаяние, горящее ядовито желтым в ее потухшем сознании. Тьма. А после ровный, как данность, сапфировый свет. Леденящий душу ужас. Захлебнуться и умереть от собственного вопля кажется уже не таким отчаянным шагом.
Что-то глядит в нее, в самую ее суть. Оно внутри. От него не сбежать. Оно уже внутри. Вошло без стука, впиталось в кожу, проникло в кровь. Оно уже тут. Смотрит, щерится, приближается.
И она кинулась прочь. Верно. Бежала не глядя, убегала, думала сможет сбежать. Но бежать было некуда. Оно внутри, оно насмехалось, развлекалось над ней, кружило ее, путало, словно кукольник свою марионетку. А после накатило тьмой. И мрак вошел в ее сознание, она упала замертво. На грани своего существования. Лишь сердце слабо продолжало биться, отсчитывая короткий срок.
Агнесса открыла глаза и прислушалась к себе. Пустота, серая мрачная пустота наполняла ее. И предчувствие, что скоро все повторится. Что оно никуда не исчезло. Что оно вернется, оно ждет, когда снова сможет позабавиться. Бежать. Нужно бежать. Пока не настигло, не впуталось в нее, не окунуло в эту чернь. Уходить прочь. Быстрей. Иначе добьет. Наиграется и сломает свою куклу, не раздумывая.
Она поднялась на ослабшие ноги, мышцы будто стали камнями, каждый шаг - смертельная пытка. Но надо идти, покуда есть силы, покуда в теле еще бежит, струится алая кровь.
А над дорогой что-то висело. Кровь стыла в жилах при взгляде на это зрелище. Над сухими корягами мрачно висела опаловая призма, лениво отсвечивая бледными цветами с каждой вспышкой молнии.
Агнесса всхлипнула, но выдохнуть не смогла. Ноги сами повернули прочь, забыв о боли. Она кинулась назад, пытаясь сбежать, спрятаться, скрыться.