Артур молча шёл за нищим, что указывал дорогу, да поглядывал по сторонам. Париж – величественный город – производил на немца, что бывал и в Италии, славившейся своими древними городами, построенными на останках римских крепостей и дворцов, но все равно столица франкского государства казалась куда величественнее. Быть может, причиной был собрат по крови, что вел Лехнера по узким и широкаим улочкам и переулкам, нарочно выбирая самые красивые, возможно, это было впечатление, подкрепленное смертью товарища, но скорее всего карлик так воспринимал Париж из-за его великолепия.
И вот, оказавшись у ворот, что поражали своими размерами, немец свернул вслед за лохмотом в кусты, где делал свои мокрые дела какой-то другой нищий.
На протяжении всего диалога Люсьена и Жиля, Артур молчал, оставляя всю работу по контакту с низшими слоями населения проводрику, а, как только тот ткнул в маленькую грудь торговца, немного изменился в лице и переместил взгляд на Жиля.
— Ja-ja, мой бумаги украсть französisch schwein! — с жутким акцентом сказал Лехнер и вновь с наигранно непонимающим взглядом уставился на нищих.