Дверь подвала покорно отворилась, и Аделард оказался в коридоре, освещенном установленными в нишах в стенах масляными лампами. Элизиум располагался под землей. К нему вела широкая лестница оканчивающаяся небольшим холлом с шкафами для оружия и верхней одежды. У входа постоянно находился гуль, который представлял вновь прибывших уже находившимся внутри вампирам. В нем Аделард без труда узнал Архимедиуса. Тот приветливо улыбнулся, указал шевалье на небольшие шкафчики, предлагая оставить оружие и верхнюю одежду, поинтересовался как лучше представить гостя и лишь получив ответ отворил дверь. Оказавшись внутри, гуль Филиппа (или Филиппе?) громогласно объявил:
— Сир Аделард из Вивье, неонат клана Тореодор, дитя досточтимой Мадам Бланшефлёр из Константинополя.
После этих слов Аделард смог окинуть взглядом Элизиум месье Филиппа. Помещение находилось под землей и представляло общую комнату для отдыха и высоких бесед. В стенах, в самой земле были вырыты углубления в фут квадратный для масляных ламп, дававших скудный свет. Две скамьи, несколько деревянных кресел с одной подушкой на все, одинокий тюфяк в углу и металлический стул для пыток. Как попал и что делал последний в этом месте предположить было сложно, он он был. А прямо под ним кто-то аккуратно сложил поленницу дров. И почему-то ни у кого не возникало желания спросить у хозяина настоящий он или нет. Весь потолок украшали развешенные в невообразимый узор кандалы. Грубый безвкусный металл при ближайшем рассмотрении складывался в затейливый и замысловатый узор, не лишенный определенного шарма. Для ценителей подобного искусства, разумеется. Вокруг комнаты для отдыха и бесед располагалось несколько деревянных входных дверей, ощетинившихся острыми кольями, в помещения, отведенные сородичам для дневного отдыха.
В Элизиуме в этот вечер оказалось совсем немного посетителей. Да и судя по убранству, вряд ли это место было популярно среди богемы Парижа, однако... несколько человек все таки здесь было. В первую очередь Аделард обратил внимание на итальянца, растянувшегося на единственном соломенном тюфяке. Стеганный картан, расшитый серебряными нитями, и добротные сапоги говорили о достатке вампира. Руки он сложил на груди и полулежал с закрытыми глазами, не обращая никакого внимания на нового посетителя. Две дамы в добротной одежде горожанок расположились на скамье. Они сидели спиной ко входу, но когда Архимедиус представил Аделарда, дружно повернулись к гостью и наградили его приветливой улыбкой. Впрочем, спустя несколько секунд они продолжили беседу. На другой скамье лежал дворянин с дорожной одежде. Взгляд его был направлен в потолок, и по всему казалось, что он погружен в глубокие размышления.
— Вам показать комнату, господин Аделард? Может быть крови? Всего по два ливра. — осторожно поинтересовался Архимедиус, отвлекая Аделарда от созерцания нового для себя убежища...