Я ничего не сказала, я просто открыла рот, чтобы ловить мух.
...Кронин Арчибальд Джозеф
...король это слушает, и лицо его делается гневным;
он сжимает кулак и наносит жене удар по лицу так,
что из её носа падают четыре капли крови. Жена же говорит:
"Благодарю Вас, сир. Если это Вам доставляет радость,
Вы можете сделать это еще раз"...
...отрывок из старофранцузской летописи
Клан старших Дугласов обосновался на берегу реки, недалеко от густонаселенной деревни Глазго. Обособленная жизнь давала свои преимущества. Вверх по течению черной реки было больше рыбы, а леса изобиловали дичью. Несколько приземистых двухэтажных домов - вот и вся роскошь старших Дугласов. Однако, внешность, как часто и бывает, была обманчива. Вокруг господских домов раскинулась деревенька в несколько десятков домов поменьше. В каждом из них жили несколько семей, так что общая численность населения деревни переваливала за сотни. Впрочем, никто не считал людей. Просто каждый знал друг друга в лицо.
Дядюшка не заставлял племянницу трудиться в поте лица, и она во многом была предоставлена сама себе. И хотя это казалось на первый взгляд роскошью, но молодая девушка, словно идя наперекор словам сира, стремилась проводить время в обществе вампиров как можно больше времени, с каждым словом впитывая все новые и новые знания. Вампиров здесь было только трое. Малькольм Дуглас, его второй сын Гленн и Элейна. Жизнь текла размеренно и, могло бы показаться, скучно, но девушка не знала иной жизни. Разве что жизнь в монастыре, которая не выдерживала никакого сравнения с жизнью при дядюшке. Однако Малькольм часто был занят, а Гленн с отрядом личных хускарлов исходил всю Шотландию. Что наказывал ему Малькольм Элейна не знала. Да это было и не её дело. Но Гленн всегда возвращался с богатой добычей. Быть может дело было в том, что действовали они всегда ночами, или счастливая звезда указывала брату по крови, или все дело было в крови Каина, что текла по венам Гленна. Это ничего не меняло. Элейна же больше следила за деревенским хозяйством, готовилась к праздникам, да выполняла те или иные поручения дядюшки. А ближе к утру у Дугласа старшего иногда появлялись свободные часы, которыми девушка стремилась воспользоваться, слушая рассказы и поучения сира.
Этим вечером Элейна вышла на улицу и сразу едва не столкнулась с Леитом, одним из ублюдков Дугласов, что продолжали человеческий род, и занимательным мальчишкой в одном лице. Он крикнул ей, шутливо назвав сводную сестру на английский манер: "Эй, Алайна, дядюшка ждет тебя в восемь у себя!". Девушка едва устояла на ногах. Сначала это казалось шуткой, типичной шуткой Леита. Но после того как мальчишка, заметив недоумение на лице сестры, повторил фразу трижды, сомнения рассыпались в прах перед гранитной неизбежностью. О твердости Малькольма ходили легенды, и о том чтобы не принять приглашение не могло быть и речи. Сослаться на плохое самочувствие казалось просто смешным. В этом случае за Элейной скорее всего просто напросто послали бы Гленна. Здоровенного хускарла, что лично сопровождал Малькольма практически постоянно. Он, как и любой воин, не отличался манерами, зато ярко выделялся даже на фоне боевых товарищей недюжей силой и твердолобостью. Общение с подобной категорией людей мало у кого вызывало положительные эмоции.
Для Элейны приглашение на церемонию стало настоящей неожиданностью. Она знала о существовании чего-то подобного, но ни разу не была удостоена чести быть приглашенной на ужин. Случалось, с Малькольмом ужинал кто-то из знати, что часто заезжали в деревню, или какой-нибудь важный гость из-за моря. Однажды Элейна видела, как ветер разметал занавески, а рядом с ними материализовалась человеческая фигура. Она так и не решилась спросить кто это был. Ведь если бы это было важно - сир сам известил бы свое дитя. Но поскольку он молчал - значит того ей знать не следовало. Но совместные ужины, должно отметить, случались не так часто. В основном Малькольм проводил церемонию один.
Элейна поспешила в свою комнату. Уже давненько на деревянной часовне небольшой колокол отзвонил семь, друиды с селянами отправились в лес вознести молитвы и принести дары Езусу, а это значило, что у нее оставалось совсем немного времени чтобы привести себя в порядок до начала приема. На скорую руку расчесавшись и выбрав подходящую одежду, Элейна поспешила в самый большой дом в деревне.
Малькольм Дуглас, всемогущий дядюшка Элейны, сидел за небольшим обеденным столом, накрытым на две персоны, в ожидании племянницы. Воздушная белая скатерть укрывала грубо отшлифованную столешницу, на которой покоились две глубокие тарелки и большая супница на деревянной подставке. Из-под тарелок с правой стороны выступали уголки идеально сложенных блеоснежных тканевых салфеток, а на них в свою очередь лежали столовые приборы: нож и вилка. Глубокая ложка находилась по левую сторону от тарелок. Для чего старому вампиру, прожившему больше сотни лет, нужен был этот маскарад - ответить было сложно, но Малькольм изо дня в день повторял сложившийся ритуал ровно в двадцать часов. Менялись только персоны. Входная дверь отворилась, и персоной сегодня стала Элейна, из младшего дома Дугласов-Уильямов.