Но трактирщик как ни в чем ни бывало продолжал оттирать пол. Он разгибался только чтобы опустить тряпку в ведро, прополоскать её и снова вставал на четвереньки, чтобы с упорством обреченного наводить чистоту в вверенном ему заведении.
— Безумцы... Их так много, что каждый из них может быть по-своему известен. Захаживал к нам на днях Моррис. Вот тот - самый настоящий безумец. Во рту у него не осталось ни единого зуба и смех из его рта душу выворачивал на изнанку. Всех посетителей у меня распугал, хоть и пил стойко. Долго на ногах держался. А когда упал обессиленный - в таверне никого уже и не осталось. Не желали люди с ним находиться. Больше не пущу этого черта. Пусть баб портовых гоняет на пристани, а у меня ему делать нечего больше.
Рене поднялся и пристально посмотрел под ноги Артуру. Пол перед ним едва ли не блестел. В зале поубавилось народу. Большинство из них уже лежали на набережной, недалеко от дверей трактира, и приходили в себя после веселой драки, делились впечатлениями и искали выбитые зубы. Жан Жак со слугой сидели на облюбованном столике. Товарищ откровенно горевал над испорченной шляпой.