Парусное судно сильно походило на муравейник. Матросы бегали как ужаленные, поднимали парус. Почтенного возраста мужчина с тростью гавкающе отдавал команды на французском. Несколько матросов собрались на носу корабля и веслами отталкивали судно от берега. Справа по борту раздавался противный скрежет ворота, который поднимал из воды якорь. Под ногами, под палубой другой не менее звучный голос отдавал распоряжения. Раздался удар барабана. Это музыкант из преисподней, задающий ритм гребцам, проверил свой инструмент. Почему его прозвали "из преисподней"? Да потому что если то было нужно, он задавал такой ритм, что многие на веслах не выдерживали и отдавали концы прямо во время плавания.
Корабль неспешно повернул нос на запад и пошел по широкому руслу реки. Проходя под высоким сводом моста, соединяющего знаменитый остров с берегом, многие на корабле затихли в тяжелом ожидании. Многие корабли завершили свой путь здесь, когда стража или наемники спускались на палубу и брали судна с боем. Но в этот раз все обошлось. Когда корма прошла под мостом, с берега послышался звук торопливых шагов. Одна, затем вторая, а потом еще и еще, появлялись человеческие фигуры. Некоторые разрядили арбалеты. Кто-то успел попрятаться, но какой-то матрос свалился с мачты. Лужа крови начала разливаться по палубе. Аксель пригнулся и на всякий случай укрылся за одной из небольших палубных построек.
Одинокие гулкие удары втыкающихся болтов в корму корабля провожали бегущих. По левому борту мимо проплывала знаменитая Нельская башня. По правому - угловая башня, а затем величественная в своем гротескном воплощении Большая башня Лувра. Спустя четверть часа все это воинственное великолепие осталось далеко позади. В прошлом. Ормельские налетчики выкатили на палубу заготовленные бочки с вином, вынесли заготовленные закуски и устроили настоящий пир. Как Аксель понял из разговоров, доля погибших товарищей отходила их семьям. Но у многих из них не было ни семей, ни родни, и их деньги делились на всех выживших. Эти люди обеспечили себе безбедное существование на ближайшие год-два.
Капитан корабля, по удивительному стечению обстоятельств его звали Джон, оказался прожженным моряком. Он с детства впитывал морскую соль, и с возрастом таким же становился его характер. Джон умело вел корабль по руслу реки, огибая омуты и мели. Через три часа пути он распорядился убрать весла. Кто бы ни толкал судно ими, они могли вздохнуть с облегчением. Какое-то время.
К середине ночи одному из налетчиков стало плохо. И даже щедрое вливание спиртного не помогало. Его лихорадило, трясло. Рана, оставленная мечом, не переставала кровоточить. Тогда Джон приказал встать на веслах близь одной из деревень, дю Кре, чтобы товарищи на шлюпке спустили его на берег. Заплатили местным и оставили друга на попечение. Аксель увидел в этой остановке возможность покинуть корабль, который шел в Англию. Туда, где месть хозяев сожженного поместья их наверняка не настигнет.