Аромат ничего не рассказал Аделарду о природе крови. Пришлось аккуратно оставить каплю на пальце и приложить к языку. Пьянящий дурманящий вкус растекся во рту вампира, сладостные наслаждения нес в себе этот дивный вкус крови, несоменно, старого вампира. Этот вкус отличался от крови его сира, но не в лучшую или худшую сторону. Он был совсем другой... Как вина с шампаньской и провансской земли: и те и другие бесподобны, но веками ценители будут вести бесконечные диспуты о том, какие же вина изысканнее.
Рука, скользнувшая к поясу, не обнаружила там ни меча, ни кинжала. Но к облегчению рыцаря, жизнь которого без оружия... К облегчению рыцаря, его вещи аккуратно лежали на скромного вида потертой табуретке приставленной к лежанке. А обобрать его ведь ничего не стоило. Быть может и не такие свиньи эти корчмари... Или все таки свиньи?
— Вы ничего мне не должны, месье, за исключением одного и десятой части ливра за постой, но можете вернуть когда вам будет удобно, старость не постучит ни в мою дверь, ни в вашу. А я всего лишь стою на страже заветов, оставленных нам нашим прародителем. Не должно смертным лицезреть природу проклятых.
Филипп пристально посмотрел на Аделарда и, подбирая слова, продолжил:
— Что за страшную рану я вижу на вашей щеке. Позвольте поинтересоваться, как получили вы её? Такие отметины обычное оружие не оставляет. Разве что некоторые булавы священников, я слышал... Знаете... вы можете остаться здесь и исцелить свои травмы. Вижу дорога доставила вам достаточно страданий.