Май 1095 год от Рождества Христова. День второй.
Земля до последнего не хотела отдавать Угги. Она вцепилась в него мертвой хваткой, заставляя вампира бороться, упираться, но, в конце концов, выплюнула его наружу. От вчерашнего Угги не осталось и следа. Зверь родился здесь. Приступ голодного безумия проявился с такой силой, что первобытные инстинкты наполнили все тело вампира полностью. Он побежал туда, где есть кровь. Зверь знал деревню, в которой много крови и он спешил туда, несся без оглядки.
Угги миновал пастбище, на котором остались лишь кости убиенных овец. Тело человека уже унесли. Он пробежал это место в два прыжка. Знакомый перелесок и вот он уже видит дома. Кое-где еще идет дым из труб, но это не важно. Угги попытался вломиться в ближайший дом в котором жили люди... Дверь не поддалась. Тогда он с разбегу попытался вынести её плечом. После первого удара она поддалась, но не слетела с петель. Тогда вампир разбежался и вынес её, влетев вместе с переломанными досками внутрь. Но его там уже ждали. Пять мужиков вооруженных, похватавшие что попало. Угги попытался оторвать головы сразу двум, но те отступили и руки вампира рассекли лишь воздух. Топоры еще двоих срезали лишь шерсть, а вилы третьего воткнулись во что-то твердое и отскочили. Угги попытался достать отошедших, когда топор по рукоятку вошел в его хребет. Как будто бы что-то хрустнуло там, сзади. Но зверь не чувствовал боли, не чувствовал усталость. Он потянулся к вожделенному сосуду, представляя, как вонзит клыки в нежную плоть шеи, но в этот момент вилы пригвоздили вампира к деревянному полу. Сознание Угги заполонила дымка. Чувство реальности начало покидать его. Мужики втроем пытались выдернуть вилы, чтобы пригвоздить Угги к полу еще раз, но это было лишнее. Волчья морда с грохотом рухнула на деревянный пол. В нем уже никто не узнает охотника, пришедшего в деревню несколько дней назад. А за всем происходящим с соседней крыши внимательно наблюдала летучая мышь...