За что можно было похвалить полицию, так это за оперативность. Лифт и лестницу перекрыли практически мгновенно, оставив Билла без возможности спрятаться на парковке. Коп поматерился быстро придумал новый план.
Первым его пунктом было: зайти в первую попавшуюся комнату и спрятаться там.
Вторым было: ждать ночи и сваливать с Роджером.
Планом Б стало: сдаться, если заметят, потому что, в отличии от Грега-гиганта, Освальт не огромный мужик с горой мускул под пузом.
Комната оказалась не пустующей палатой, как хотел бы офицер, но времени на поиски не было.
Первыми жертвами, приступившего закон экс-офицера, стали нынче модные дырявые джинсы какого-то парня (женские бы не налезли на далеко не самые худые ноги копа), белый халат, атрибут любого врача и стул, на котором он развалился.
А потом началось ожидание чуда. Где-то через полуспящий беглец стал соседом врачей, которые покидали свои рабочие места, возвращаясь к жизни простых людей, а не спасителей жизней. Они обсуждали "их" побег. Только вот знали ли они и полиция, что Грег теперь никак не связан с Биллом. Они теперь сами за себя. Но объяснять он это не собирался. Это было бы величайшим провалом в истории побегов.
Никто к счастью не зашёл к хитрому полицейскому-врачу. Один вопрос, и он бы был замечен, так как придумать хоть какую-то легенду ему не позволила усталость.
Когда почти все отправились домой, Освальт отправился искать лифт.
Лифт был найден, а значит оставалось лишь несколько шагов до свободы, но вместо этого экс-полицейский получил по колену от действующего полицейского. Сопротивляться молодому кому было бы тяжело, но проверить это не удалось. Сознание отправилось куда-то в другую от беглеца сторону, оставив его без оного.
Что было дальше он уже не вспомнил. Можно было догадаться, что коп вернул доверие начальства, вернув потеряного заключённого, а самого беглеца унесли в комнату и приковали к кровати.
***
Он проснулся ночью. Наручников не было. Как закрытой двери. Билл вообще был не в больнице. Это была его спальня. Его кровать. Только одежда была странной. Полосатая, как в тюрьме из фильмов. Это было странно. Он поднялся на ноги и, утирая глаза, заковылял к двери. Но в проеме, из-за которого шёл чересчур яркий свет, появилась его дочь. Она смотрела на отца с укором. На её глазах проступали слёзы.
— Почему, папа?
— Ч..что?
— Почему ты всё поставил на кон ради денег?
— Каких денег? О чём ты?
— Ты убил тех афроамериканцев с подсудимым N1488.
— Каким к черту подсудимым?
Но дочь не ответила. Вместо неё уже сидел чернокожая судья в парике, а вместо комнаты вокруг появились стены зала суда.
— Подсудимый N1328, признаётесь ли вы в убийстве Стивена Фрая в ночь с десятого на одиннадцатое декабря две тысячи двенадцатого года?
— Нет. Он же пережил то попадание. Я не убивал его. Нет, чёрт подери! И где мой адвокат?
— Убийцам адвокатов не дают.
— Что? А как же законы?
— Для убийц другие законы!
— Но это нарушает конституцию!
— Для убийц другая конституция!
Ответить Билл не смог. Слова стали комом в его горле, а вместо его ответа судья зачитала ещё одно обвинение: "Билл Освальт обвиняется в преступном сговоре с Грегори Джейкобсом и попытки хищения двухсот тысяч долларов, владелицей которых является Бритни Флауэрс". Последнее испугало офицера. О таком он даже не задумывался. Но ответить он вновь не смог. Стены изменились, а на месте судьи вновь появилась его дочь.
— Ты понял, Билл? — сказала уже дочь.
— Но... Я этого не делал!
— Нет! — она начала кричать и плакать, — Это всё ты! Из-за тебя ушла мама, из-за твоей тупости тебя посадили в тюрьму! Это всё твоя вина, Билл! Ты всегда делаешь всё не так! И даже не стараешься! Ненавижу тебя! Ты мог всё исправить... Ты...
Последние слова были прерваны каким-то шумом. Будто сам бог раздвинул небеса и странно знакомым голосом сказал: "У тебя пять минут".
***
Сон окончательно ушёл. Теперь вместо бога над Биллом стоял Роджер. На руке было лишь кольцо от наручников. Остальная часть была на ножке кровати.
— Да, да, конечно. Пяти минут будет много, — сказал быстро вставший Билл, он также отметил, что впервые за долгие годы за секунду слез с кровати.
Освальт взял куртку, но не надел её, и пакетик сока.