Память медленно, но верно возвращалась к полуэльфу. Отчасти помогала прохладная металлическая полоска на ножнах, к которой прислонился лбом Кораяс, отчасти слова трактирщика, описывающие похождения Рикке...
...Когда стаканы с выпивкой уже превратились в своеобразную карусель, когда не замечаешь начало одного и конец другого, синяк-таки докопался до Рикке на предмет отсутствия рогов. Всё началось, примерно, как: "Ты меня уважаешь? Ну?! Ты зачем рога сбрил, дурик, а?! Не мужик что ли? Ты на меня не смотри, я те не олень залетный, мне не полагаются!". Собственно, тогда Рикке и схватился за стул. Словно пьяный мастер из городских легенд, Кораяс чудом избежал соприкосновения с собой пары табуретов, а сломанная ножка от стула, слава Богам, попортила диван, а не шкуру полуэльфа. Зато поржали от души...
...Еле держась на ногах, Кораяс затребовал себе бабу и отдельное помещение. Лица куртизанки он уже не помнил, запомнились лишь руки аккуратно стаскивающие с него шмотье, ласкающие, такие тёплые прикосновения, что полукровке хотелось вечно ощущать их на своей покрытой шрамами коже. В какой-то момент лицо незнакомки обрело очертания столь знакомые, что происходящее казалось невероятным - Вианна, юная колдунья, спутница Кораяса из прошлого, одна из погубленных душ. Она грустно улыбалась, смотря на возлюбленного яркими, синими, что твоё летнее небо, глазами, в которых полукровке сразу же почудился немой укор. "Разве жизнь справедлива?", - спросил тогда тихий голос, - "Я мертва, а ты соришь деньгами, напиваешься как последняя сука и зажимаешь шлюх в дешевых притонах...". Конечно, воспаленное сознание не могло отличить иллюзию от реальности. Полуэльф смутно помнил, как начал извиняться перед куртизанкой, трясти её словно это могло помочь донести одну важную мысль:"Я не хотел, не хотел, слышишь, Я НЕ ХОТЕЛ! Не хотел чтобы так вышло, я пытался отдать свою жизнь, чтобы мы могли быть вместе, но я лишь чертов трус! А смерть, словно в отместку, не приходила ко мне! Прости, Ви, прости меня, слышишь?!". Тихие мольбы сменялись криками полными угроз. Делириум. Забившись в угол, шлюха молилась своим богам, пока в горячке воспоминаний, полуэльф носился по комнатушке, переворачивая ту немногую мебель, на которую не поскупился хозяин притона, посылая в пространства то проклятия, то угрозы, то умоляя простить...
...Проснулся на утро он уже один, комната имела вид такой, словно про ней промчалась стадо бариауров...Что ж, теперь понятно, хотя бы, откуда на стенах взялись следы крови, а на руках Кораяса - сбитые в мясо костяшки.