Кораяс посмотрел на однорогого тифлинга. На лице синяка явно читалось негодование, которое бывает, когда твой должник начинает строить из себя невесть что. Ну, по крайней мере полукровка считал себя более чем правым.
- Не припомню, однорогий, - начал Кораяс, сделав небольшую паузу, чтобы сплюнуть, - чтобы просил тебя о помощи. Но если это твоя плата за нашу доброту - проваливай, из-за звенелок не резон мне разборки устраивать и так головной боли хватает, - Активно жестикулируя во время речи, полуэльф указал Лиаму в какую сторону уходить.
Понимая, что если сейчас не остановиться, то можно уже будет хватать за мечи или засучивать рукава, воин отвернулся от тифлинга и громко выдохнул. Если так рассудить, проблемы, конечно, не было: Лиам вписался за Проклятых, хотя шанс отхватить был, за это полукровка мог его уважать, но за то что показалось Кораясу напыщенностью, весь респект моментально сдулся.
Утерев лицо ладонью, алкаш остановил свой взгляд на плутоватого вида эльфа.
- На кой ты нам? - поинтересовался полуэльф. - У нас и свой ловчила есть... - Кораяс махнул рукой в сторону и тут же осекся, понимая, что Мирэса с ними-то и нету. Воин призадумался и понял, что не может припомнить чтобы пройдоха участвовал в потасовке с Рукоятью. - Сбежал, мать его, - сокрушенно выдохнул Кораяс, уперев руки в бока. Само собой, не обошлось без пары крепких ругательств в сторону Л'Ихтре.