На слова Вереста и Даэрона седеющий стражник с вечно красным от солнца и от выпивки по вечерам лицом только едва приподнял бровь.
— Может быть у Марка и не самый чистый эль в городе и мухи иногда в нем попадаются — я уж знаю! —, но он никого не станет травить, — с сомнением сказал он, приглядываясь к Вересту внимательней.
Глаза другого стражника, того, что стоял в проходе, расширились в удивлении, когда он увидел, как О'Год Ронн прячет бутылки в свою сумку. Он окликнул какого-то Реджи, и как только этот самый Реджи, смуглокожий, пришедший с седовласым стражником, подошел, они начали о чем-то шептаться.
А усатый стражник в это время выслушал Шу.
— Какой Пророк? Тот, что несколько минут назад выступал здесь? Какая нелепица! Он уже, наверно, давно умотал отсюда нести свое слово в другом месте.
Кажется, он совершенно не замечал Жемодрема, сидящего в метре от него на скамейке.
— Ты, конечно, вряд ли что-то могла натворить, крошечная больно, тебе я верю, а вот он, — стражник повернулся к Вересту, презрительно прищурившись, — может. И как маг одет, будто девка, и — глянь-ка! — уж не сферу ли он магическую прячет в рукаве? Плохого ты себе должника нашла, гномка! Можешь идти, а я с ним разберусь, —и, предваряя любую реакцию Вереста, добавил. — Без лишних движений только, понял? Меня не волнует, что ты сам себя околдовал. Видели мы таких.
— Реджи, что ты там стоишь? Шевели свою задницу за нашим магом!
Смуглокожий стражник, буркнув: "Есть, сер!" — помчался к встроенной в стену башне, лязгая своими доспехами.