Те люди, что остались наблюдать за схваткой за своими столами, все как один дружно и негодующе взревели на просительный рявк Даэрона разобраться со всем без кровопролития. Как это без кровопролития-то?! Как это недоразумение?! Сейчас они всем покажут, что будет с тем, кто пытается оборвать действие на самом интересном!
Кто-то схватился за свой столовый прибор, нож или вилку, или ложку, кто-то за тарелку, но даже с таким скудным вооружением противников у Даэрона, Вереста и теперича у О'Год Ронна стало в два раза больше. Теперь в таверне против них ополчились все. Часть из них радостно улюлюкала, ожидая момента, когда выскочкам покажут место и вытрут их телами дощатый пол, часть — сыпала оскорблениями за то, что Верест посмел наехать на их братанов.
О'Год Ронн, перемахнув через стойку, попытался было оглушить хозяина таверны бутылкой не самого качественного, честно скажем, эля, но у него ничего не вышло: бутылка выскользнула из рук и неестественным образом отлетела на несколько метров от него, разбившись вдребезги у ног одного из наседающих на Даэрона и Вереста людей. Орк сразу же попытался схватить под стойкой новое хмельное метательное оружие, но оно тоже выскочило у него из рук, разбившись прямо под его ногами и окатив ноги пахучей терпкой жидкостью. Хозяин таверны разумеется не мог не ответить на такое безобразие: он тут же нанес стремительный удар в челюсть О'Год Ронна своей правой. Кулак у него оказался тяжелый, орк почувствовал металлический привкус крови во рту. Кажется, он мог сейчас выплюнуть вместе с кровью пару своих зубов.
Выказав практически нечеловеческое проворство, Верест хитрым приемом "присесть-встать" смог уклониться от бутылки, брошенной хозяином таверны, не прекращая натирать свою магическую сферу, а та в ответ аж звенела, набираясь внутри особого стекла магической энергией. Гном в путах продолжил свой червячный путь к выходу сквозь творящуюся вакханалию, сумев доползти до двери. Но открыть ему сейчас ее никто не мог, тавернщик был занят разборками с О'Год Ронном, а Верест тем временем успел подготовить другое заклинание.
Сфера, как и в прошлый раз, выстрелила пучком света, угодив куда-то в потолок над гномом. И часть потолка взорвалась, осыпая тех, кто находился под ней тяжелыми деревянными обломками и щепками, т.е. гнома, хозяина таверна и О'Год Ронна. Кроме того, сквозь ныне зияющую дыру в потолке можно было увидеть кровать, опасно нависшую над пустым пространством. Одно колебание воздуха, и она, качнувшись, ринулась вниз, с ужасным грохотом ударившись о стойку и начиная заваливаться всей свой длиной на тавернщика и орка.
Из-под кучи обломков были видны лишь ноги гнома. Из кухни донесся рассерженный женский крик: "Что там у вас творится, черт бы вас всех побрал?!"
В центре же зала, где стояли Даэрон, Верест и где-то тридцать-сорок агрессивных личностей, а в центре же зала... Шла своя веселуха, короче. Мага и эльфа окружили со всех сторон, и теперь им просто так было не выбраться из таверны. Так как Верест был в это время занят своим страшным колдунством, из-за которого часть потолка над стойкой взорвалась, что-то адекватное ради их защиты мог предпринять только Даэрон. А лучшая защита, как известно, — это нападение. Эльф взмахнул своей глефой, пытаясь одновременно и отпугнуть, и лишить рук особо настырных, показав, что у него в отличии от них было настоящее оружие. И действительно: паре человек глубоко порезало руки, отчего кровь каплями начала литься на пол, одному орку раскроило грудь и он рухнул, гному чиркнуло по плечу и по шее — тот, схватившись за горло, попытался отойти, но его сзади наоборот подталкивали к эльфу и магу.
Атака эльфа слегка охладила пыл нападающих, но, видя, что творит Верест, они продолжили наседать. Теперь уже одним "намять бока" они не обойдутся.
Тем временем вне таверны:
На полотенчике, которое Жемодрем расстелил, чтобы люди туда бросали свои медяки, оказалось, дай Бореан Ограждающий, меньше половины всех брошенных ему монет. Гном, не став терять времени, начал перебрасывать медяки с камней мостовой на свое полотенчико и одновременно торговаться за свой канделябр. Первое получалось хорошо, а вот с вторым вышли напряги: вера верой, но практичности и способности торговаться подошедшим к нему гномам было не занимать. В итогу им удалось остановиться на шести медяках за канделябр, который Жема, кажется, стырил откуда-то давным давно. В любом случае великому пророку его канделябр достался бесплатно.
Затем подошла Шу, и тут началось...
Гномке крайне не понравился ответ жреца на ее призыв о помощи (а в таверне в это время вовсю шла нехилая такая потасовка, даром, что здесь не было пока еще стражникам слышно криков оттуда). Она выхватила из рук Жемодрема канделябр, за который едва-едва успели сторговаться, и попыталась им ударить. Впрочем, бесполезно: удар прошел мимо.
Жемодрем не захотел решать дело мирно и терпеть посягательство на себя со стороны Шу. Он прикоснулся к гномке, и она тут же почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. После этого Жемодрем стал быстро покрываться корой и становиться коричневым. Не успевшие отойти от него люди, слышавшие его речь, начали в восторге хлопать в ладоши от такого представления. Им всё происходящее показалось частью представления. Леаны, похожие друг на друга, как две капли воды, тупо уставились на Шу и Жему.
Ударить своим посохом Жемодрем гномку просто не успел.