Обдуваемый лёгким ветерком, Ларс неспешно шагал по улицам Лондона, перебирая в уме имена своих вольных и невольных противников, а также припоминая официальную форму составления доноса. Кляуза по самым скромным прикидкам выходила достаточно внушительной, чтобы любой средний сотрудник отдела кадров скривился, как от зубной боли, при одном взгляде на кипу печатных листов, но отступать от задуманного злопамятный демон был не намерен. В конце концов, эдак недалеко и профессиональную хватку потерять, стать кем-нибудь вроде Язифаэля. Хотя вот любопытнейший факт - несмотря на неприкрытое презрение, которое питали коллеги к мастеру рун, рейтинги его не падали уже который год. Ларс склонен был связывать текущее положение дел со скромностью и учтивостью вечно притворяющегося старомодным британцем Язифаэля, которые позволяли ему покорять сердца уставших от маскулинной брутальности дам, жаждущих пришествия галантного рыцаря, по всему свету. Сам Рунный Мудрец деликатно умалчивал о деталях своих романтических похождений, и Ларсу оставалось лишь догадываться, что именно творил с женщинами этот непростительно тихий и вежливый демон, дабы чаша весов, знаменующих извечную борьбу за людские души, неизменно склонялась в сторону Ада.
Погружённый в раздумья, демон чуть не столкнулся с мрачного вида парнем, двигавшимся ему навстречу с лицом, выражающим нечто среднее между решимостью Абаддона, толкающего свою ежегодную речь, и ехидством Харона, втолковывающего бессмысленно пялящемуся на него офисному сотруднику, что он действительно уже не жилец и подавать апелляции уже, мягко говоря, поздновато. Шустро метнувшись на другую сторону дороги (парень, разумеется, не мог его видеть, но Ларс не горел желанием находиться с ним рядом), демон проводил его фигуру долгим и пристальным взглядом. Да, вы верно догадались - Ларс узнал прохожего! Примерно три года назад под его чутким руководством душа молодого человека была выиграна, но обстоятельства произошедшего послужили толчком к развалу всего отдела и дезертирству одного из лучших подчинённых Разрушителя. Не желая больше об этом думать, демон мысленно пожелал органам правопорядка продержаться ещё два года до предполагаемой поимки весьма способного юноши и ускорил шаг. (Если вам кажется, что Ларс на секунду пожалел будущих жертв своего бывшего клиента вместо того, чтобы логично ожидать его депортации в родную страну и смертной казни, после которой его душа наконец-то достанется кому надо... лучше перекреститесь.)
Чем ближе был паб, тем отчётливее становилось чувство тревоги, тянущее за собой вязкий, липкий страх, которого демон не испытывал даже в самые тяжёлые минуты на ковре перед начальством. Вместе с ним пришло и крохотное, почти неосязаемое чувство вины, надежды, что никогда не поздно вернуться и всё исправить, но Ларс гневно отмёл его, пробурчав несколько нелестных слов о вражеской пропаганде. Это могло означать только одно - где-то рядом находился его вполне реальный соперник в беспощадной схватке за душу Милли Джереми По. "И безнадёжной", - печально подумал демон, вспоминая приглушённый гогот и издевательские посвистывания коллег, провожающих его на задание. Встряхнув головой, Ларс даже стукнул себя по лицу, чтобы вернуться в успокаивающую его измученный разум колею ставшей за долгие тысячелетия привычной ненависти к окружающим. Он ненавидел начальство, равнодушное к чаяниям ветеранов сверхъестественных войн, ненавидел человечество, с одной стороны погрязшее во грехе, а с другой всё никак не дающее Адским Владыкам получить их долгожданную добычу, чтобы погрозить кулаком Создателю, доказав порочность его творения, ненавидел Небеса и ангелов с их самодовольными рожами, песнопениями и лицемерной добродетелью, ведь ни для кого не секрет, какие чувства испытывает тот же архангел Гавриил к Пандемониуму и его Властителю... и именно с этими мыслями, дав ненависти поглотить себя и смазать ноющие раны своего сознания, он сделал последний шаг и, привалившись к стене, стал подглядывать из-за угла за своей целью и её собеседником, отринув самую возможность размышлений о том, что где-то глубоко внутри него тихо плачет в темноте утративший свет Надежды сын Божий Лиросаэль.