Лев резко развернулся в очередной раз, хлёстко ударив хвостом по воздуху. На замечание Элли, он довольно агрессивно зарычал, небрежно сверкнув клыками, и затем продолжил наворачивать круги, жадно вбирая запах происходящего.
Терпения уже почти не было. Похоть почти изгнала рассудок. Он ещё раз рявкнул, сотрясая воздух, но на этот раз огрызнулся лишь собственным мыслям. И, как не странно, тем самым, что призывали успокоиться.
Массивный зверь подошёл к койке, и чуть отпружинив поставил две передние лапы на постель, заставив ту истерично скрипнуть под мощным весом. Тяжело дыша, кот опять замер, продолжая наблюдать и ждать. Громадные лапы по-очереди вцеплялись когтями в матрас, разрывая ткань, и выпуская наружу белые внутренности. Одна за другой. Левой-правой. Мышцы перекатывались на груди, позволяя едва различить их под гривой. Вид сзади очень нравился Льву. Элли была создана для того, чтобы радовать своими видами. Хотелось одновременно сделать с ней столько всего нехорошего и противоречащего. Вплоть до попыток сожрать, здесь и сейчас.
Слюна едва не капнула вниз — зверь успел облизнуться. И стоило пасти вновь раскрыться, как из неё исторгая душераздирающий "мр". Тарахтя как ненормальный, кот прогудел что-то невнятное, призывая уступить ему место.
Не дождавшись этого события, он забрался на постель целиком, заставляя прогнуться под недетским весом. Со скрипом и стоном мебели, животное быстро настигло нужного места, по пути прогулявшись усами по шкурке самки. Обжигающее дыхание прошлось от копчика до лопаток и замерло в области шеи. Жадно вдохнув запах, он резко его выплюнул, тревожа шерстку. С деловым видом переставил лапы так, чтобы Элли была заключена в этой своеобразной "клетке" из его тела. Мощная грудь упиралась в гибкую спинку, покрывая её густым мехом гривы. Ягодицы плясали под тугим животом, а плечи девушки упирались в мощные колонны громадных лап. Густые вибрации уже не просто сотрясали воздух, они передавались сквозь тело.
Полтонны похоти, прямо над её хрупкой и крохотной жертвой.
Огромный шершавый язык прошёлся по меху, после чего Лев разинул пасть, и властно заревел, по-царски приказывая ему отдаться.
Его очередь, где бы там Тотошка сейчас ни был закопан.