Тотоха немного догадывался. Нет, он был на сто процентов уверен, что Элли задумала нечто. Тон, глаза, походка, решительность — все указывало. Такой безмолвный крик "Эй, у меня есть План!" для тех, кто имеет уши и может услышать.
И кто такой Тотошка, чтобы возражать против Плана?
Да он всеми четырьмя за.
Пошел, влекомый и ведомый, постукивая когтями по полу. Сел посреди комнаты, замер в ожидании. Услышал. Понюхал.
Проглотил, глотком виски проталкивая странную зеленую штуковину.
Посидел, прислушиваясь к ощущениям.
А потом встал, поднимаясь на задние лапы, уже куда больше похожие на ноги. Пошевелил руками. Плечами. Мышцы стали непривычными и необычными, но тело само подсказывало, что, как и зачем.
Посмотрел на хозяйку и застыл, раззявив пасть от одного только зрелища.
А еще запах. Запах Элли-кошки дразнил ноздри и опьянял голову похлеще вискаря сорокалетней выдержки. И был ничуть не менее изысканным.
Подошел медленно, привыкая к новому центру тяжести в теле, к способности устойчиво передвигаться на двух ногах. А еще — привыкая к безумному видению, которое нынче заменило реальность. Провел когтистыми пальцами по плечу Элли, касаясь шерстки. Прижался лицом-мордой, вдыхая аромат.
Кошка. Элли. Элли. Кошка. Вроде бы и кошка, но ведь все же Элли.
А еще — она хочет. Очень.
Провел носом от плеча Элли-кошки до уха, добавив в конце язык. Прижал зубами мочку уха.
Поднял глаза на льва с безмолвным вопросом, не нуждающимся даже в мысленном оформлении.