Убранство поляны радовало глаз. Нет, какому-нибудь эстету может было бы и противно валяться на мягкой травке, местами забрызганной кровью, среди костей и свежеумершего трупа неподалеку с явными признаками насильственной и смерти. Которая похоже еще и не доела.
Но эстеты в этой компании надолго не задерживались, даже в желудках.
Тотошка лениво разглядывал косточки и лениво же размышлял о делах насущных: о том, что дровосек вскоре принесет дрова, а на костре неплохо бы пожарить какую-нибудь еду для Элли. Впрочем, для Элли любая еда лучше всего шла в виде закуски, но по счастью с алкоголем перебоев пока не предвиделось. По крайней мере, ближайшие сутки.
Кстати, об алкоголе. Тотошка повернул голову и как раз застал момент, когда хозяйка аккуратно и бережно снимала новые туфельки. Кажется, пришло время "пьяной йоги", и зрелище обещало быть увлекательным.
Он не ошибся. Грациозность Элли как всегда была на высоте, и Тотошка довольно оскалился, заняв стратегически выгодную в плане ракурса позицию. На Падоттанасане он даже восторженно рявкнул: "Блеск!", любуясь обтянутыми тканью соблазнительными округлостями, а на Карнапидасане так и вовсе сел, вывалив язык и не сводя с Элли полных обожания глаз.
Когда представление закончилось, Тотошка чуть было не сделал ей замечание за нецелевую растрату алкоголя, но подумал, что она все же права: лучшему — лучшее!
А затем с ней что-то случилось. Нечто темное, чужое и злое словно коснулось Элли мимоходом, залило краснотой глаза, скрутило прекрасное тело в спазме. Тотошка вскочил на все четыре — шерсть на загривке дыбом, боевой оскал во всей красе — но нет врага, не видать обидчика, который посмел сделать хозяйке плохо, некому вцепиться в глотку, наслаждаясь предсмертным хрипом. Лишь в глухое рычание получилось выдавить бушующий в крови адреналин.
А Элли как раз отпустило вроде. Глаза вернули свой привычный цвет, задышала свободно, села рядом, к себе прижала сжатую в тугую пружину машину для убийства. Не защиты ищет, уж это-то Тотошка точно знает, но просто пережитое стряхнуть, отвлечься.
И отвлеклась, задышала полной грудью, ухмыльнулась пьяно-торжествующе. Цель поставлена — вон, блестит на пеньке стеклянным боком, — и средство верное в руке покоится, холодит вороненой сталью.
Рявкнул пистолет, плюнул огнем, взвизгнула пуля, горячим воздухом лишь толкнув бутылку в бок. Тоже символично, что тут скажешь, хотя конечно град осколков был бы эффектнее.
— Шлюхи помогают отсеять неудачников, — сказал, расслабляя мышцы и садясь в траву вальяжно. — Оставляют для тебя победителей, тех, кто не боится опасности. А доверять никому нельзя, независимо от того, кровоточит оно или нет.
Обретший дар речи Тотошка наслаждался возможностью поучаствовать в пьяной философии хозяйки.
Но надолго предаться расслаблению не удалось — оглушительный рев из леса тут же привел все рефлексы обратно в состояние боевой готовности.