Лишь когда закончился очередной куплет песни Веры, Стреляй понял, что ранен. И ранен серьезно - кровь хлестала, все болело, в глазах мутило. Самое страшное - что стало сложно удерживать Веру. Больше всего на свете Стреляй сейчас боялся уронить свой любимый пулемет. Такого позора она ему уж точно не простит.
- Я... Я слабый... Сейчас, Вера, сейчас...
Залепетал несчастный рейдер, судорожно доставая откуда-то маленькую серебристую фляжку. Нежно поднес ее к раскаленному черному дулу пулемета. Слегка посеребрив его и пробормотав: "Это тебе", закрыл глаза. Глубоко вдохнул.
- А это мне. Надеюсь, твой следующий друг будет лучше меня.
И выпустил остаток аэрозоли на оскаленные свои зубы, перед этим зажмурившись.
А когда вновь открыл их, там уже не было страха и прежней его вечной неловкости.
Там был огонь, там была буря, там была стрельба, там была смерть!
Там была...
- ВАЛЬГАЛЛАААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!
Вскочив на крышу Элеоноры и не обращая внимания больше ни на что, Стреляй мертвой хваткой зажал гашетку и закружился в танце смерти, с диким хохотом расстреливая всю оставшуюся ленту в фееричном финальном аккорде своей уебанской жизни.