Обхватив магичку за талию, Райли прижал ее к себе, чтобы снять вес с раненой ноги. Несмотря на слезы в глазах от дыма, на тварей, что буквально дышали им в затылок (по крайней мере так их рисовало воображение музыканта), и на творимую на его глазах магию, — вдруг ощутил Райли, что овладевает им та бесшабашная веселость, с которой можно было легко сорвать куш в таверне развеселым концертом, или подрезать богатого купчишку на тракте. И округлости чародейки вдруг оказались на ощупь вполне себе приятными, хотя минутой ранее таких мыслей музыкант и представить себе не мог.
Хотя шагать в портал все равно было ссыкотно, особенно когда чародейка твердо сказала, что пойдет последней. Райли колебался буквально секунду, взвешивая в уме возможные перспективы: гарантированно сдохнуть в когтях виденных уже тварей, или вероятно сдохнуть непонятно как в заклинании чародейки. По всему выходило, что неизвестность в данном случае куда интереснее.
— Эх-ма... — вздохнул музыкант, отпуская чародейку и шагая в портал. Перед тем, как упасть в ледяную черноту, он оглянулся, и увидел, что Авегир стоит, не сдвинувшись с места и только сжимая топор покрепче, и что-то говорит чародейке. Слов Райли уже не слышал, но по лицу каэдвенца сразу понял, что не пойдет он за ними. И совсем не потому, что магии боится или что-то такое. Хотел было музыкант на прощание северянину рукой махнуть, но не успел.
Путешествие было коротким и малоприятным. Будто падаешь в полной темноте в бездонную пропасть, и нет здесь ни верха, ни низа, только бесконечное падение. И холод, леденящий самую душу, потому что тела как будто бы и нету уже. А когда Райли уже почти пообвыкнулся с холодом и силою воображения уже почти превратил падение в полет — кончилось все.
Упал мордой в траву, жмурясь от яркого света. Улыбнулся тут же, не вставая, услышав Иренкин матерный загиб — жива Рыжая. Осмотрелся, прямо так на траве разлегшись, увидел Маверина, детей пересчитал, вышедшую из закрывающейся двери в никуда чародейку отметил. Трупожоров тоже, к слову.
— Правду говорит, отказался северянин идти, — кивнул, подтверждая слова чародейки про Авегира. И еще покивал согласно речам Иренки про то, что разделяться им сейчас не след. А потом только профессиональная выдержка позволила ему не вытаращиться на рыжую удивленно и с отвисшей челюстью. Баронесса, мммать! Всегда Райли подозревал, что Иренка ловкая, но чтоб баронессой — это ж в какую загогулину нужно было выкрутиться!
Покачал только головой неопределенно, и куртку стянул, а следом — остатки рубахи.
— Правду говорят — бабы голышом оставят... — пробурчал себе под нос, без стеснения и церемоний поддергивая платье чародейки выше бедра. При необходимости Райли был готов и платье резануть, если его рубахи не хватит.