Канеллон стоял завороженный, в отчаянных попытках осмыслить увиденное. То, во что превратился Магистр, настолько ошарашило его, что чародей даже не чувствовал боли в челюсти. Он смотрел в темноту, где исчез монстр, и отчаянно шевелил мозгами.
Прежде всего, Канеллон был исследователем. Ученым, методично изучавшим сложнейшие аспекты Искусства, привыкшим к спокойной обстановке, прогнозированным результатам и методичной работе. Ситуации подобные этой, в отличии от привыкшего к любым неожиданностям ведьмака, приводили его в оцепенение. Каким образом Тарвикс постиг искусство полиморфизма? Чародеев, владеющих этой школой, можно пересчитать по пальцам и Сандовал, насколько знал Канеллон, не был одним из них. Чем он занимался в этих своих катакомбах последние несколько лет, чтобы постичь технику превращения в чудовище? Да еще и массой раза в два больше человеческой! Откуда бралась на ровном месте такая огромная масса за столь ничтожное время? Или здесь имел место не полиморфизм, а нечто иное, связанное с металлическим имплантом во лбу? Это казалось непостижимым. Канеллон сам был смелым экспериментатором. Слишком смелым даже по риссбергским меркам. Но подобные опыты на собственном организме казались чистым безумием. А что если это кто-то другой ставит опыты на Тарвиксе, как и на остальном "мясе"? У Канеллона начали трястись колени от мысли о таком чародее. Он не знал и не хотел знать, какой ценой достаются подобные способности. Не говоря уже о том, чтобы принимать участие в его делах. Он знал, что такие люди, как Тарвикс, не умеют останавливаться и если Канеллон примкнет к его экспериментам, то, рано или поздно, всё закончится такой же металлической дрянью, но теперь уже в его собственном лбу. И это еще в лучшем случае. В худшем его ждет участь ведьмака, биологического материала для изысканий.
Канеллон видел слишком много ученых чародеев, свихнувшихся на почве своих исследований, чтобы не узнать одного из них с первого взгляда. Ему самому стоило колоссальных внутренних сил, чтобы не сойти с ума, возомнив себе, что цель его Проекта оправдывает любые средства. Эту грань очень легко переступить, после чего ты перестаешь быть исследователем, превращаясь в инструмент своего же проекта. Ты уже ни на что не можешь сказать "нет", если это приближает к финальному результату многолетней работы. Судя по всему, именно в такую ловушку и угодил Тарвикс Сандовал.
Так думал Канеллон, чтобы прийти в себя. Ему всегда становилось легче смириться с окружающим миром, когда он начинал мысленно искать причины, объяснения тех или иных явлений. И каждый раз от подобных мыслей у него пересыхало во рту.
— Здесь где-то можно достать стакан воды? — спросил он у одного из слуг Магистра.